Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- Голландская Ост-Индская компания, контролирует всю торговлю в Кейптауне.’
- ‘И они будут улыбаться любому предприятию, которое ослабит их ненавистных английских соперников.’
- ‘Это все равно означало бы, что нам придется сражаться с пиратами, - задумчиво произнес Том.
- ‘Я видела, как ты обращаешься с пиратами. А почему только Индия? - Она повернулась к Дориану. - ‘Вы сказали, что ваш приемный отец был халифом Омана. В арабских портах – в Ламу, Маскате, Мокко и Гомбруне – наверняка есть люди, которые вам доверяют. Ты говоришь на их языке и молишься их Богу.’
- Старый халиф был моим приемным отцом. Новый Халиф - мой приемный брат, и он ненавидит меня так же сильно, как Гай ненавидит Тома. - Дориан погладил свою рыжую бороду. - ‘Но ... есть и другие люди, которых я знаю.’
- ‘Если ты сделаешь все правильно, то сможешь владеть торговлей целого океана.’
Предложение повисло между ними.
- ‘Мы подумаем над этим, - сказал Том. - Завтра я дам вам наш ответ.’
Дориан пошел вместе с Аной, чтобы проводить ее домой. С веранды пансиона Том наблюдал, как они спускаются с холма. Он наелся и напился досыта, но это не затуманило его рассудок. Ему нужен был воздух и пространство для размышлений.
- ‘Я собираюсь прогуляться по саду, - сказал он Саре.
- ‘Не позволяй львам сожрать тебя. Возьми свою шпагу.’
- ‘Мне это не нужно’ - возразил он. - ‘Я убиваю львов зубами, разве ты не знаешь?’
Выйдя из дома, Том не заметил одинокой фигуры, притаившейся в тени дома напротив. Он быстро зашагал, тихонько насвистывая про себя "Испанские дамы", и добрался до ближайших ворот Ботанического сада Ост-Индской компании. Ворота были чисто декоративными. С трех других сторон сады были открыты, и только низкая канава удерживала диких животных, когда земля поднималась к склонам пика Дьявола. Шутка Сары насчет львов на самом деле не была шуткой.
Ост-Индская компания построила сады для удовольствия жителей Кейптауна. Они потратили много денег, когда закладывали их, но в последнее время ими пренебрегли. Чем дальше шел Том, тем более заброшенными они становились. Живые изгороди вздымались на двадцать футов вверх, заслоняя лунный свет и нависая над заросшими сорняками тропинками. Затонувшие пруды провалились внутрь, превратившись в скользкие ямы, заполненные грязью и щебнем. Немногие уцелевшие цветы росли редкими, спорадическими гроздьями.
Но Том не обращал внимания на окружающую обстановку. Предложение Аны воспламенило его разум. Двадцать лет назад он согласился бы на это прямо здесь, в гостиной. Теперь, став старше и мудрее, он знал о себе достаточно, чтобы сделать паузу перед прыжком.
Но почему бы и нет? Кортни были беспокойной семьей - им было свойственно двигаться дальше, к новым землям, к новым приключениям. - "Мы слишком долго бороздили одну и ту же старую борозду", - подумал он. Это та возможность, которую я так долго ждал. А почему бы и нет?
В ночи он услышал безумное хихиканье стаи гиен, роющихся в мусорных кучах колонии.
Из-за Гая ему ответила более осторожная часть его разума. Потому что, если вы это сделаете, вы будете дергать хвост Ост-Индской компании, и рано или поздно Гай узнает об этом. Потому что в последние два раза, когда вы встречались, он пытался убить вас, и если вы встретитесь в третий раз, вы знаете, что один из вас, вероятно, умрет.
Позади него на дорожке захрустел гравий. Том резко обернулся. Позади него стояла какая-то фигура. Тени от диких изгородей скрывали его лицо, но сквозь них просачивалось достаточно света, чтобы блеснуть на обнаженной шпаге в его руке. Том был безоружен.
- ‘Вы Томас Кортни?- сказал голос по-английски.
- ‘Это я". - Том начал расслабляться. Он шагнул вперед, но человек бросился на него с мечом в правой руке.
***
На следующее утро после того, как "Пророк" бросил якорь В Кейптаунском заливе, Фрэнсис Кортни взял лодку и отправился на берег. Он стоял на носу корабля и смотрел на высокие пики, убаюкивающие залив, на перекатывающийся прибой и несколько домов, прилепившихся к краю этого огромного континента. В детстве он часто доставал из библиотеки старые карты и внимательно изучал странные названия и далекие берега. В своих школьных учебниках он рисовал свои собственные карты и представлял себе, как исследует эти неизведанные страны. И вот, наконец, он здесь.
Он пошел в кабинет начальника порта, чтобы зарегистрировать свое прибытие.
- Имя? - спросил клерк. С его пера капали чернила.
Он сунул руку в карман пальто и достал фальшивые документы, которые дал ему Чайлдс. - ‘Меня зовут Фрэнк Лейтон.’
Выйдя из кабинета начальника порта, он направился вдоль берега к форту. Он стоял примерно на расстоянии мушкетного выстрела от форта, контролирующего гавань и пристани. Френсис уставился на нее, пытаясь представить себе, как его прадедушка трудится на жаре. Выросший в Хай-Уэлде, Фрэнсис был окружен воспоминаниями о своих предках - их изображениями в склепе часовни, их гербами на витражах, их портретами на стенах. Один за другим эти портреты исчезали - он вспомнил, как в первый раз пробежал по длинной галерее и увидел брешь на стене, и боль каждый раз, когда исчезала другая картина, чтобы покрыть долги сэра Уолтера.
И все же он был здесь. Его прадед, человек на портрете с суровым лицом и огромной гривой черных волос, стоял на этой самой земле. Так же, судя по рассказам матери, поступил и его дед Хэл. Теперь он представлял себе их такими, какими они должны были быть - уже не плоскими на холсте и масле, а живыми, дышащими людьми. По телу его пробежала дрожь. Он чувствовал присутствие своих предков, как будто все портреты в длинной галерее ожили, вышли из своих рам и сгрудились вокруг него, внушая ему всю тяжесть и ожидание имени Кортни. Если
