Когда я все пометила, передала бумаги Доне. Она пробежала глазами и сказала:

– Не густо. Но для первого раза – достаточно. Пожалуй, лучше всего тебе подойдет тема «Секс и подчинение». Съемки с одним актером в стиле легкого БДСМ.

Я согласилась. Дона стала что–то стремительно набирать на стоявшем рядом компьютере, затем распечатала контракт с уже вписанным моим именем и перечнем допустимых действий.

– Окончательную сумму выплаты мы определим сразу после съемок, – повторила Дона. – Она будет зависеть от того, все ли действия пройдут. Зря ты от анала отказалась, там хорошие расценки.

Я хотела сказать, что деньги меня интересуют мало, а моими финансовыми делами занимается дядя Билл, но решила прикусить язык. Зачем подробности, о которых не спрашивают?

– Теперь нужно пойти пробы, это обязательное условие для начинающих актрис, – сказала Дона. – Уверена, у тебя все получится. Если хочешь, во время съемок можно громко стонать и даже кричать, изображая боль. Это приветствуется.

Она протянула визитку и сказала:

– Надеюсь на дальнейшее сотрудничество. У нас много тем и мы набираем популярность. Работы всем хватит. А еще подумай над псевдонимом, который будет указываться в титрах. У тебя сложная фамилия, давай упростим. Предлагаю Стар.

Я, как обычно, согласилась. Теперь любители порно знают меня как Алиса Стар.

Принцесса Дона велела мне подняться этажом выше и обратиться к секретарю студии.

– Желаю успеха, увидимся, – с обычной своей улыбкой сказала она на прощание.

«Приятная во всех отношениях женщина», – думала я, поднимаясь по лестнице. Билла не было. Вероятно, он пошел в бар или ожидал меня в гостинице неподалеку.

При входе на третий этаж меня встретила стройная худощавая мулатка в голубом платье с глубоким вырезом.

– Алиса Старкофф? – спросила мулатка.

– Да! – ответила я.

– Меня зовут Шерри. Следуйте за мной, режиссер ждет вас.

Я молча пошла за ней по широкому коридору бывшей казармы мимо неприметных дверей без табличек.

В конце коридора Шерри без стука открыла очередную дверь:

– Сюда.

Мы вошли в большущую, ярко освещенную комнату. По размеру она больше походила на зал, оборудованный для съемок. Осветительные приборы, камеры в конце зала, ширмы, вешалки с одеждой, столики с зеркалами, несколько диванчиков. Пол был застелен дорожками светлых тонов, окна плотно занавешены.

В центре зала сидела темноволосая девушка в одном нижнем белье, а напротив нее на соседнем диване мужчина разговаривал по телефону.

– У нас пополнение, – возвестила Шерри.

Мужчина молча кивнул нам и сделал знак рукой: типа я занят, подождите.

Шерри повернулась ко мне и сказала почти шепотом:

– Снимите пока одежду до белья, если на вас не подходящее случаю белье, то можете выбрать что-то оттуда, – она указала на вешалку за ближайшей ширмой.

Я кивнула и зашла за ширму. Стянула джинсы, легкую куртку и свое любимое синее платье, подаренное Биллом по случаю окончания Католической школы.

Чувствуя, как бешено колотится сердце, сложила вещи на стульчике, подобрала лифчик под свой размер и вышла в зал, стараясь не показывать, как я взволнована.

– Красавица, – удовлетворенно сказал режиссер, окинув меня оценивающим взглядом с ног до головы.

Шерри кивнула и куда-то повела брюнетку. Мы с режиссером остались одни.

– Меня зовут Пьер, – сказал он. – В этом павильоне снимают сцены для цикла «Секс и подчинение». Я только что говорил о тебе с Принцессой Донной. Давай сразу к делу. Сценарий такой. Ты танцуешь стриптиз перед своим парнем, он грубо хватает тебя, пристегивает наручниками к стойке, цепляет на грудь прищепки и насилует. Анала не будет. Нормальный сценарий?

Я кивнула.

– Перед съемкой подберем кодовое слово. Сейчас покажешь мне, как умеешь танцевать стриптиз и грациозными движениями сбрасывать с себя белье. Потом возьмешь там, на столике, прищепки и разместишь их у себя на груди. Чем больше, тем лучше. Посмотрим твой болевой порог. За оператором и актером я послал, включим аппаратуру, посмотрим, как ты чувствуешь себя и умеешь заниматься сексом под камерой. Все понятно?

Я опять кивнула. Хотя и чувствовала себя беззащитной. Больше всего на свете мне хотелось уйти отсюда, сбежать и больше не появляться в этом заведении. Но я привыкла подчиняться и боялась гнева дядя Билла. Перспектива танцевать без одежды перед мужчинами, а потом заниматься сексом с незнакомым человеком, вовсе не прельщала меня. Но пришлось пересилить себя.

Коленки мои тряслись, я ощущала чувство неловкости и странного возбуждения, пока танцевала стриптиз. Но я неплохо владела техникой грациозного танца. Сексуальным движениям нас обучали в Школе обаяния. Пьер остался доволен. Затем он помогал мне размещать прищепки на теле. Я умела терпеть боль, и это испытание выдержала с честью.

– По щекам тебя били? – спросил Пьер, снимая с меня прищепки.

– У нас было такое в Школе обаяния, – призналась я.

– Тогда дополним наш сценарий.

Я недовольно поморщилась – и так боль от прищепок не доставила мне удовольствия.

– Не волнуйся, это будет не сильно. Вот так, – Пьер легонько ударил меня по одной щеке, затем по другой.

Я вздохнула, мотнула головой, было не больно, но неприятно. Тут как раз подошли оператор с актером.

Меня одели в откровенный костюм с цветным лифом и синими трусами, нацепили браслеты на руки и ноги. После чего включили камеру и легкую музыку, под которую я только что уже танцевала, велели медленно избавляться от одежды. Оператор на камеру фиксировал мои плавные движения.

Оставшись совсем голой, я продолжила проделывать несложные танцевальные па, призывно тряся браслетами и животом. Приходилось преодолевать свой стыд вперемешку со смущением. Хотелось скрыться, уйти от заинтересованных взглядов.

Режиссер смотрел то на меня, то на мое изображение в камере, он велел крупным планом взять мое лицо. По его командам я выгибалась, показывая низ живота, разводила колени.

– Шире, Алисочка, шире, чтоб все было хорошо видно, – требовал Пьер.– Покажи себя, красавица!

Потом пришлось сесть в кресло, закинуть ноги на подлокотники и терпеливо наблюдать, как оператор снимает мои интимные места.

Да, было стыдно, но в то же время, такая пикантная ситуация все же нашла отклик в теле, вызвала возбуждение, я почувствовала, что слегка увлажняюсь. Неожиданная реакция. Словно мое тело, вопреки разуму, хотело продолжения, причем продолжения сексуального.

– Хорошо! – довольно сказал режиссер, – Покажи теперь, как ты ласкаешь себя в ожидании мужика.