Видимо, неожиданность столь быстрого совокупления и еще вдобавок испуг от внезапного проникновения, не позволили моим внутренним мышцам растянуться, что отразилось болью и могло бы даже обернуться кровотечением, но, вроде, обошлось.

Я корчилась на столе, а Глен продолжал свои интенсивные грубые движения, с каким-то диким остервенением вбиваясь в меня все глубже и глубже своим большим членом, словно старался добраться до центра моего живота.

Боль постепенно стала ослабевать, скорее, даже принимать приятный оттенок. Легкое наслаждение пронеслось по телу, появилась дрожь от предвкушения долгожданного освобождения, которое стремительно приближалось. И хорошо, что на этот раз Глен не дразнил меня, а работал так, что можно было кончить, как ему, так и мне.

Много времени для этого не понадобилось, Еще несколько толчков, мощных, сильных, и я почувствовала его разливающееся семя у себя глубоко внутри. Я задыхалась от нахлынувшего удовольствия, острого, яркого. Руки Глена, сдавливавшие мою талию, ослабли, я слышала, как он отошел от меня. На моем лице возникла блаженная улыбка от долгожданной разрядки и облегчения. Я дрожала от пережитого, тяжело дышала, угар желания постепенно стал сходить на нет, унося эйфорию. Но меня не спешили освобождать.

Оператор снимал сзади, как сперма Глена выходит из моей щелки. Затем удар плетки обрушился на ягодицы. Кричать я не могла, даже мычать не было сил, лишь немного скулила, отзываясь на новый, не слишком сильный удар, приносящий приятную боль.

Наконец меня отвязали, вынули кляп, Глен взял на руки, перенес на диван и заботливо положил.

– Отдохни немного, – сказал он.

– Ты сейчас куда? – спросила я, желая продолжить наше знакомство.

– Пожалуй, поеду домой, по пути поужинаю в каком-нибудь ресторане. Завтра еще одна съемка, так что следует хорошенько отдохнуть и напряжение снять, – Глен достал из кармана брюк телефон, он уже успел одеться. – Надо будет позвонить Анне, обещал свозить ее к матери.

– Кто такая Анна? – спросила я и хотела сказать, что у меня тоже русское имя – Алисия.

– Моя жена.

Во мне словно что-то оборвалось. Я не стала ничего говорить. Ситуацию разрядил подошедший к нам режиссер, который сказал, что я могу прямо сейчас получить гонорар у Принцессы Донны.

Деньги, полученные в качестве гонорара за съемки, большей частью осели в карманах Билла. Я стала совершеннолетней, но по-прежнему жила в общине при Билле и зависела от него. Билл забрал гонорар со словами:

– Ты будешь зарабатывать свое содержание, а я буду содержать то, что ты зарабатываешь.

Иногда опекун заставлял меня заниматься с ним сексом. Мне было не сложно удовлетворять пожилого мужчину, который имел секс и с другими девушками общины, потому не сильно досаждал мне.

Порно стало моей профессией, чтобы стимулировать активность, часть гонораров после съемок, Билл согласился все же отдавать мне, у меня появились деньги на карманные расходы. Я снялась в нескольких фильмах студии «Приват», там были обычные сцены секса без насилия, планировалось продолжить сотрудничество и с «Кингом» в Сан-Франциско. Иногда я вспоминала Глена и хотела бы увидеть его опять.

Не знаю, может быть, съемки в порно и легкая, стремительно пронесшаяся влюбленность в Глена, поменяли мое восприятие жизни. Я стала обращать внимание на те вещи, к которым ранее была равнодушна. У меня появилась потребность хорошо одеваться. Если раньше мне было совершенно без разницы, в чем я хожу, одеждой обеспечивал меня опекун, а я никогда ничего не требовала, то сейчас я сама стала посещать магазины и тщательно подбирать себе майки, джинсы, кроссовки.

Я предпочитала спортивный стиль, не любила носить нижнее белье, которое одевала вместе с узкой кожаной юбкой и туфлями на высоком каблуке только когда ездила на съемки, куда меня отвозил Билл на своей машине, а по магазинам я ходила одна.

Конечно, я не могла разгуляться, но приобрести что-то сильно понравившееся, особенно в сезон распродаж, мне было по силам. Если не хватало средств на покупку, я обращалась к Биллу. Он интересовался, что именно я хочу купить, и ценой вещи. Иногда он отговаривал меня, иногда давал деньги.

Как и другие порноактрисы, я стала пользоваться помадой и красить лаком ногти в яркие цвета. Смотрела на себя в зеркало и нравилась себе.

Нравилась я и мужчинам. В общине ко мне не лезли, зная, что я девушка жреца, а вот на улице иногда со мной пытались познакомиться, но я отшивала возможных кавалеров в соответствии с инструкциями, данными мне Биллом.

Как-то раз я выходила из магазина с купленной кофточкой и собиралась отправиться домой в общину. Раздумывала: идти пешком или дождаться автобуса. Пешком можно дойти минут за сорок и не нужно тратить деньги на проезд. С центра и в центр, где были основные магазины, я чаще ходила пешком, мне нравились пешие прогулки. Но на автобусе можно добраться быстрее, а я уже долго отсутствовала в тот раз, Билл мог быть недоволен этим.

Вдруг меня по имени окликнул молодой человек. Это было неожиданно, я обернулась и сразу узнала его. Джон! Тот самый спортивный мальчик Джон, который с приятелями тискал меня, а потом развел на секс. Сердце напряженно забилось. Моя первая влюбленность, парень, с которым мы не виделись с того самого свидания в убогой сторожке.

Он все такой же: накаченное тело, заметные даже под одеждой мышцы, волевой подбородок, растрепанные волосы…

Джон долго и с радостью тряс мою руку. Его ладонь была горячей и жесткой.

Вопросов накопилось много. Оказалось, Джон не пришел на тренировку на следующий после нашего секса день, потому что ему угрожали. Жрец узнал о нашей связи и его люди в категорической форме запретили Джону на пушечный выстрел подходить ко мне. Я рассказала, что по-прежнему живу в общине под присмотром того самого жреца, дяди Билла, а о сексе с ним и съемках в порно упоминать не стала.

Джон предложил зайти в какое-нибудь кафе, но мне нужно было спешить домой. Парень очень просил о встрече, мы договорились увидеться здесь же в полдень через день.

На встречу я опоздала минут на двадцать. Забота выглядеть хорошо требует времени. Я наводила макияж, оделась как на съемки сексуально: нижнее белье, короткая кожаная юбка, туфли.

Джон очень обрадовался, он обнял меня, мы пошли по тротуару, не обращая внимания на прохожих. Близость его тела возродила былые чувства. Я думала о Джоне эти два дня, о нашем возможном свидании, но сейчас появилось нервное возбуждение. Я обнимала его за талию и почти прижалась к нему.

– Спасибо, что пришла, – сказал Джон с едва заметной дрожью в голосе, похоже, он тоже волновался. – Я виноват перед тобой, не пришел тогда, испугался. Слишком серьезные люди с угрозами посетили меня. Я переживал за твою нравственность, не хотел неприятностей, как для себя, так и для тебя то же.

– Я не знала, – ответила я, потому что нужно было как-то отреагировать на его слова.