Страх глубоко присущ рептильному сознанию. Он стимулирует два из четырех «f»: сражаться или убегать. Страх вселяет в нас ненависть к источнику угрозы. Он делает нас настороженными и подозрительными: мы не идем навстречу людям, а напротив, уходим в себя, закрываемся от потенциальной опасности. Если мы чувствуем, что нас приперли к стенке, мы можем укусить. Каждый человек чего-нибудь боится. Что же наполняет нас страхом? Пауки, одиночество, рак, смерть, старческое слабоумие, неудачи или нищета? Не презирайте себя за эти тревоги. Не ругайте себя за трусость: страх – чувство человеческое, очень человеческое. Он связывает нас с другими людьми. Если мы не признаем, что боимся, мы нетерпимее отнесемся к чужим страхам: дескать, что за вздор или ребячество! В ходе последующих шагов мы попытаемся открыть свое сердце и ум людям, которые нас пугают и которых мы считаем враждебными. Для этого потребуется мужество, но иначе от фобий не избавиться. Помните: мудрецы «Упанишад» освободились от страхов, перейдя к сострадательному образу жизни и тренируя ум.

Некоторые черты характера возникли вследствие обстоятельств, находящихся вне нашего контроля. Очень многое мы получаем как данность: мы не выбираем родителей, генетику, воспитание, да и отчасти образование. Нас не спрашивали, в каких экономических и социальных условиях мы предпочли бы родиться. Мы подчас тяжко трудимся, чтобы преодолеть негативные факторы окружающей среды, которые влияют на нашу личность. Однако не надо думать, что эти факторы сделали нас неспособными к состраданию. Подобное самобичевание чревато тем, что мы станем менее снисходительно относиться и к чужим недостаткам, не замечая, сколь часто они обусловлены обстоятельствами, воспитанием или генетикой.

Важно понимать, однако, что во всех нас есть темная сторона. Психологи-юнгианцы говорят о тени: это механизм, благодаря которому мы можем скрывать от сознательного и бодрствующего «я» менее благородные мотивы, желания и намерения, которые влияют на мысли и поведение и подчас всплывают в сновидениях. С этой нижней областью психики необходимо работать, чтобы нас не переполнял ужас, когда мы увидим в себе жестокость, или странные сексуальные фантазии, или желание жестоко отомстить. Если мы не сумеем принять собственную тень, мы будем суровее относиться к теневой стороне других людей. Когда люди кипят негодованием из-за сексуальной безнравственности, насилия или жестокости, это может означать, что они не замечают собственных наклонностей, усматривая зло и испорченность лишь в окружающих.

Чаще всего мы нетерпимы к недостаткам, которые нам особенно не нравятся в себе. Свои наименее симпатичные качества мы проецируем на других людей.

Этот психологический механизм повинен во многих стереотипах прошлого, повлекших за собой жестокости и гонения. Он внес лепту в христианские антииудейские фантазии Средневековья – христиане не могли смириться с иудейскими корнями собственной веры.[118] Убивая мусульман, крестоносцы объявляли ислам религией жестокости и меча – фантазия безосновательная, но зато выдающая скрытую тревогу и вину относительно собственного поведения. Ведь Иисус учил любить врагов, а не убивать их! А когда папство пыталось навязать целибат клиру, средневековые христиане говорили, что ислам потворствует худшим инстинктам мусульман.[119] Отношение крестоносцев к исламскому миру – в ту пору намного более могущественному и утонченному, чем Западная Европа, – напоминало отношение современных стран третьего мира к великим державам. Искаженное представление о мусульманах было компенсацией за чувство собственной неполноценности: со страхом, негодованием и завистью средневековые христиане проецировали на мусульман неуверенность в собственной идентичности. Ислам стал как бы «теневым “я”» Европы: образом того, чем крестоносцы себя не считали, но в глубине души опасались, что они такие и есть.

Один из законов жизни – страдание. Очень важно признать собственное страдание. В буддизме сострадание (каруна) определяется как стремление освободить живых существ от горя – нечто невозможное, если мы не согласимся, что и сами несчастливы и страдаем. В современных западных странах постоянно призывают: «мыслите позитивно», «выше нос», «не распускайтесь», «смотрите на позитивную сторону жизни». Что ж, поощрять позитивное мышление хорошо, но важно и позволять себе плакать! Это понимали древние греки: они были убеждены, что слезы создают связь между людьми. Во времена Шекспира считалось, что для мужчины не зазорно плакать. Сейчас все иначе. Мы улыбаемся, но наши улыбки зачастую бессердечны. Ведь если люди жалуются, что им плохо, а мы в ответ советуем «мыслить позитивно», они ощущают себя одинокими и непонятыми. Одна женщина рассказывала, что когда она заболела раком, труднее всего для нее были советы друзей «смотреть на вещи позитивно». Друзья отказывались разговаривать с ней о ее страхах: может, в душе они боялись ее болезни, которая неприятно напоминала им об их собственной смертности.

На фоне мировой скорби наши беды могут показаться незначительными. И все же для нас они реальны. Поэтому в ходе третьего шага сделайте над собой усилие и мысленно вернитесь к событиям, причинившим вам боль: смерть близкого человека, минуты одиночества и страха, предательства, неудачи, обиды и злословие… Пошлите сочувствие и поддержку своему тогдашнему «я». Отметим: задача состоит не в том, чтобы купаться в жалости к самому себе. Живая память о тяготах – источник, из которого можно черпать, пытаясь жить в соответствии с Золотым правилом. Когда помнишь собственную печаль, легче сопереживать другим.

Иногда трудно не позавидовать людям, чья жизнь кажется благополучной. Однако сколь бы благополучным ни был человек, его ждут смерть, болезни и, возможно, унижение старческой дряхлости. Мы знаем, что ничто не вечно: даже самая светлая и сильная радость преходяща. Вот почему буддисты учат, что «существование есть страдание (дукха)». Практически в каждой жизненной ситуации есть нечто неправильное, неудовлетворительное и связанное со страданием. Например, если мне достается хорошая должность, другие кандидаты разочарованы. Купленная мною чудесная рубашка могла быть изготовлена на потогонной фабрике с чудовищными условиями для рабочих. В течение одного-единственного дня нас могут поджидать многочисленные мелкие разочарования и неудачи, обиды и отказы. Мы устаем, и нам нездоровится, нас посещают тревожные мысли о болезнях. «Боль, горе и отчаяние есть дукха, – объясняет Будда, – когда мы вынуждены сблизиться с тем, что ненавидим, это страдание; когда отделены от того, что любим, это страдание; когда не получаем, что хотим, это тоже страдание».[120] Осознать все эти маленькие неудобства и реальность собственного страдания-дукха уже является важным шагом к просветлению и состраданию.