— Знаешь, она так шумит! — пожаловался он. — Представляю, каково ее соседям. Кстати, мне очень понравился этот ее акробатический трюк.

— Ты не должен был наблюдать за нами!

— Ну, извини — подсмотрел. Прощаешь? Да, я обязательно дам тебе знать, когда она будет кончать.

Он исчез из моего поля зрения, а затем возник снова, тщательно приглаживая волосы.

— Вот сейчас, приготовься.

— Откуда ты знаешь?

— На секунду заглянул внутрь ее тела. Ее нервные окончания просто взбесились.

Катиша лежала на спине, закрыв руками лицо и издавая оглушительные стоны, тогда как я стоял у края кровати, зажатый ее бедрами и сцепленными за моей спиной лодыжками. Почувствовав приближающийся оргазм, я ускорил темп.

— Эй, не части так! Помни, что я тебе говорил: медленно и глубоко. Вот так.

Спанки приподнял правую ногу, уперся каблуком мне в зад и с силой толкнул вперед. Из груди Катиши вырвался пронзительный вопль, и ее тело забилось подо мной в диких конвульсиях.

— Спасибо.

— Не за что.

Мы достигли одновременного и поистине ошеломляющего экстаза, после чего я рухнул на свою партнершу.

Спанки надул из жвачки громадный шар и хлопнул его руками.

— А говорят, что время романтических увлечений прошло. Молодцы, оба потрудились на славу. Мне, например, очень понравилось.

— Спанки, заткнись, пожалуйста.

— Куда это ты смотришь? — спросила Катиша, приподнимаясь на локте и глядя туда, куда был устремлен мой взгляд.

— О... нет, никуда, — ответил я, робко поворачиваясь к ней, однако она уже смотрела на свой будильник.

— Боже, я же к пяти часам должна быть на просмотре, а мне требуется немало времени, чтобы привести себя в порядок.

Она ловко выскользнула из моих объятий, после чего соскочила с постели и стала разыскивать свое белье.

— Ну что ж, порядок. Тебе требуется какая-нибудь помощь?

— Нет, все прекрасно. Только ты тоже не задерживайся.

— Катиша, мне очень хотелось бы снова увидеть тебя.

— Сейчас она тебе что-нибудь соврет, — вмешался Спанки. — Сам же напросился.

— Ну разумеется. Мне тоже этого очень хотелось бы. Позвони как-нибудь.

При этом она даже не подумала сообщить мне номер телефона и ни разу не взглянула на меня, продолжая заниматься своими делами.

— А почему ты решил, что она сказала неправду?

— Да будет тебе! Вся ее гостиная увешана фотографиями какого-то бородатого типа, судя по всему, некого экстравагантного дизайнера. Скорее всего, это не просто приятель, а давний любовник, временно находящийся в отлучке. Ненадежный, обращается с ней как с девкой, но она все равно ждет его. Ну ничего, по крайней мере, ты помог ей понизить КСН...

— КСН?

— Коэффициент сексуального напряжения. А сейчас она хочет, чтобы ты поскорее исчез. Ну, пошли.

Что мы и сделали. Обернувшись на выссокие окна квартиры Катиши, я помахал рукой, но ее не увидел.

— А интересно, Катиша... — начал было я.

— Не волнуйся насчет этой особы. Вы просто оказали друг другу взаимную услугу и теперь, можно сказать, квиты. — Спанки посмотрел на свои колени. — Похоже, она держит у себя кота — все брюки в шерсти. — Он принялся раздраженно отряхиваться. — Еще несколько подобных встреч, и можно будет сказать, что с твоим сексуальным образованием мы разобрались. В следующий раз я обучу тебя постельному фокусу, который называется “Жемчуга и ласточки”. Для этого требуется ледяная вода и шнурки.

Отвернув манжету, он глянул на свои часы от Картье.

— Так, а теперь мне предстоит ненадолго отлучиться, так что остаток уик-энда можешь провести по своему усмотрению. А в понедельник, прямо с утра, займемся твоей карьерой. Чтобы общаться с разными людьми, тебе понадобится больше денег. — Он нежно похлопал меня по плечу. — Сегодня я по-настоящему гордился тобой, и, честно говоря, мне действительно кажется, что ты станешь самым лучшим клиентом из всех, которые у меня когда-либо были. Ну ладно, секс-бог, до встречи.

Я повернулся, чтобы попрощаться с ним, но Спанки уже успел исчезнуть. Впрочем, я начал постепенно привыкать к чувству одиночества, которое испытывал даже на оживленных лондонских улицах.

Покров снега в городе достиг нескольких футов, заглушая звуки и отражая яркий белый свет. Зачарованный подобным зрелищем, я молча смотрел из окна своей спальни. Не рановато ли пришла зима в этом году? Улицы словно были застланы полотняной скатертью. Прохожие облачились в зимнюю одежду. За оконным стеклом метались снежные хлопья, а герани в цветочном ящике едва угадывались под белым покрывалом. Я обернулся и увидел Спанки, сидевшего, покачивая ногами, на моем письменном столе. Одет он был, как всегда, с иголочки.

— Мне почему-то казалось, что тебе понравится столь резкая перемена погоды. Не волнуйся, это всего лишь иллюзия, которую я сотворил специально для тебя.

— Не так-то просто привыкнуть к твоему постоянному вмешательству в мое восприятие реальности, — буркнул я. — А ты где был?

— Да так, ездил в провинцию повидаться со старыми друзьями.

— Из мира людей или духов? — спросил я, разыскивая свой халат.

— Разумеется, людей. Даэмоны никогда не допускают социальной мешанины. Мы существуем как бы в разных плоскостях, которые соприкасаются лишь условно, так что любые контакты между нами затруднены, а подчас и весьма опасны. Для меня же они и вовсе невозможны.

— Почему это?

— Я ведь существую в человеческой оболочке и даже при всем своем желании не смог бы трансформироваться в духа. Каждый даэмон располагает правом выбора: остаться духовным воплощением без каких-либо физических атрибутов, пребывая исключительно в небесной субстанции и пользуясь безграничной властью, либо обрести человеческий облик на Земле, где он станет носителем телесной оболочки, но при этом его возможности заметно уменьшатся.

— И до какой же степени уменьшились твои возможности?

— Ну, я умею проделывать некоторые эффектные фокусы, вроде чтения мыслей тех людей, на волну которых я настроился. Мне также даровано искусство создавать всевозможные иллюзии, проводить простые кинетические опыты, видеть сквозь твердые предметы, ну, что-то в этом роде. Но все это не идет ни в какое сравнение с тем, что я смогу вытворять, если освобожусь от оков материальной оболочки.

— Так почему же ты остаешься на Земле? — Мне нравится человеческое общество. Оно мне интересно. Некоторые из моих коллег настолько мало общались с людьми, что уже не в состоянии пользоваться человеческим языком или обрести облик существа из плоти и крови. Они существуют в разреженном небесном мире, который можно практически не принимать в расчет. Ну, как ты провел остаток уик-энда?