– Солдат, – с трудом сказал я, – должен защищать благополучие своей страны. Это может означать и сражение. Но решает это не солдат, а избранный президент.

Он смотрел на меня с недоумением.

– Хорошо, – сказал он. Мы пришли к отелю «Бреннан», и он распахнул передо мной дверь. – Но я думаю, вы заговорите по-другому, после того как прочтёте мои бумаги.

Фойе было погружено в зелёный полумрак. Стены в зелёных обоях с шёлковым отливом, несколько кресел, старые настенные часы с маятником, сервант и низко висящая люстра, тлеющая тусклым светом. По-настоящему светло стало, лишь когда появилась Бриджит и улыбнулась моему спутнику:

– Хэлло, мистер Ицуми. – Она посмотрела на меня, и мне показалось, что её улыбка слегка померкла. – Хэлло, – кивнула она мне.

– Мисс Кин, – сказал Ицуми, потирая руки, – мы с мистером Фицджеральдом хотели бы на некоторое время воспользоваться гостеприимством вашего бара. Нельзя ли это устроить?

Она с готовностью кивнула. Медно-рыжий локон дерзко упал на её лицо.

– Естественно. Проходите, я сейчас приду.

– Спасибо.

Ицуми шёл впереди, он явно хорошо здесь ориентировался. Пол в баре был покрыт тем же чёрно-белым ковролином, что и в вестибюле, но всё остальное было выдержано в сочетании жёлтого и коричневого цветов. На жёлтых стенах висели неброские офорты и фотографии в рамках, а над открытым камином, в это время ещё не разожжённым, висела картина, написанная маслом. Мы сели к барной стойке.

– Предлагаю сделать так, – сказал Ицуми, по-хозяйски широко положив руку на тёмное полированное дерево стойки, – мы закажем напитки, а потом я поднимусь к себе и принесу сюда бумаги. В это время нам здесь никто не помешает.

– У меня нет возражений, – кивнул я и осторожно разместил свои книги на свободном стуле.

Вошла Бриджит, встала за стойку бара, стёрла с мойки пару пылинок и спросила о наших желаниях.

– Мне Дикую ирландскую розу, – сказал Гарольд Ицуми и улыбнулся мне. – Крепковато для этого времени суток, но очень рекомендую.

– Спасибо, – ответил я, поворачиваясь к Бриджит. – Но я лучше возьму кофе, если у вас есть.

– Разумеется, – кивнула она и достала из шкафа чашку с логотипом отеля «Бреннан».

– Итак, – сказал адвокат и хлопнул по стойке. – Тогда я пойду и принесу то, что нам надо.

– Хорошо, – сказал я, не в силах дождаться, когда же он уйдёт.

– Моя комната на верхнем этаже. Это займёт некоторое время. Не уходите.

– Не беспокойтесь. Можете не торопиться.

Он сказал что-то ещё, но я не расслышал из-за шума мельницы в кофейной машине. Я смотрел, как в чашку бежит тоненькая струйка кофе, и думал о тех временах, когда этот напиток был неотъемлемой частью моего дня. За минувшие годы я уже забыл вкус кофе. Если вообще знал его; во всяком случае, некоторые говорили, что ту бурду, какую подают у военных, никак нельзя назвать словом «кофе».

– Молоко? Сахар?

– Ни то ни другое, спасибо, – сказал я. Всё равно мне его не пить. Разве что раз пригубить, самое большее. Но потом я сообразил, что мне нужна причина для помешивания ложечкой. – Впрочем, два сахара, пожалуйста.

Она выудила из коробки две упаковки сахара, положила их на блюдце и поставила кофе передо мной.

– Пейте на здоровье.

– Спасибо.

Вблизи её кожа походила на молоко со светло-коричневыми пятнышками. Я оторвал от неё взгляд и принялся обстоятельно вскрывать бумажные трубочки с сахаром, в то время как она принялась готовить коктейль для Ицуми. Как я отметил краем глаза, этот коктейль больше чем наполовину состоял из чистого виски.

– Значит, он вас всё-таки нашёл, – сказала она мимоходом, разрезая лимон и выжимая его в коктейль.

Я поднял взгляд.

– Нашёл?

– Ну, мистер Ицуми. Он ищет вас с пятницы. Я только и могла сказать ему, что часто вижу вас неподалёку от отеля, но я не знала, как вас зовут и где вы живёте.

Мне стало жарко, как от целого галлона горячего кофе. Она меня замечала. Я сам себе казался подростком, которого застукали за тем, как он через дырку от сучка подглядывал в кабинку для переодевания девочек.

– У вас здесь неподалёку есть какие-то дела, верно? – спросила она с улыбкой.

– Э-эм, – растерялся я и от смущения чуть не выпил кофе. Едва успел затормозиться. – Да, дела у меня есть.

– Но ведь вы не из Дингла, да? Я бы сказала, вы тоже американец.

– Да. Я… Мой отец родился в этих местах. – Я сам больше не узнавал свой собственный голос.

– Фицджеральд, ах да. Раньше эта фамилия была очень распространена в здешних краях. – Она подняла взгляд от своей доски для нарезки, от лимоновыжималки и одарила меня быстрой улыбкой, которую я бы с удовольствием оправил в золото. – Я тоже не из этих мест. Меня занесло сюда из Дангела. Там не так много отелей, понимаете? – Она снова принялась за приготовление коктейля. – А чем занимаетесь вы? Профессия у вас какая?

– О, это долгая история. – Я закашлялся, чтобы выиграть время. Я понятия не имел, что ей рассказать. На пенсионера я уж никак не тянул, даже на раннего.

В это мгновение грянул выстрел.

Для обычного слуха это был просто громкий, резкий хлопок откуда-то с верхних этажей отеля, звук, который можно было принять за стук захлопнувшейся двери. Но автоматика, о которой я до сего дня не подозревал, как оказалось, действует во мне, и практически в тот же момент она включилась и выдала мне результат акустического анализа: выстрел из полуавтоматического оружия.

– Что это было? – успел я услышать слова Бриджит, но они уже принадлежали другому, недействительному миру, который утонул позади меня. Почти рефлекторно я переключился на боевой модус, почувствовал, как заработало турбо-сердце, ощутил, как энергия пронзила моё тело как огонь. Я сорвался с места, одним прыжком очутился в вестибюле, и пулей понёсся вверх по лестнице. Самый дорогой в мире наркотик, альфа-адреналин, кружил в моих жилах, изменяя восприятие времени, заставляя всё окружающее двигаться словно в замедленной съёмке. Я был как Быстрый Гонзалес. Я был как Красная Молния. В то время как враг брёл словно сквозь масло, в то время как он двигался так, будто воздух загустел в желе, я налетал на него, как удар бича, как разгневанный Геракл, мечущий молнии и сокрушающий своих противников скалами.

Я одолевал лестницу нечеловеческими прыжками, и мне самому казалось, что я парю над ступенями. Без ощутимого напряжения я взлетал с этажа на этаж. Мышечные усилители, действующие на атомной энергии под контролем бионейронных переключателей, неистово быстрые и неукротимо мощные, бросали меня вперёд. Я – воплощённый кошмар врага. Если он выживет – что просто невероятно, – то ещё несколько лет будет просыпаться ночами с криком ужаса, обливаясь холодным потом.