Ему это не понравилось.

— Звучит так, будто ты меня покупаешь.

— Все не так. Совершенно не так. Полагаю, ты захочешь продолжить работу в нашей компании, вести мои финансовые дела — конечно, с моего согласия.

— Разумеется. Ты все продумала, да?

— Постаралась. — Она помолчала. — Послушай, Тайлер. Может быть, между нами и нет безумной любви, но это положительный фактор. У обоих большой опыт в любовных делах, научивший нас скептически относиться к любви. У тебя — неудавшаяся семейная жизнь. У меня — поклонники, которые охотились только за моими деньгами. И еще одно. Ты часто говорил, что волнуешься за будущее Лени. Наш брак даст ему обеспеченную гарантию. У нас с тобой схожие цели. Я хочу ребенка. Тебе нужна мать для твоей девочки. Мы с тобой идеально подходим друг другу. Я думаю, это будет хороший союз.

— Союз, — повторил он и улыбнулся. Словечко в ее стиле.

— Ну… сделка. — Она встала. — У меня назначена встреча в городе через полчаса, и я пока не знаю, сколько она продлится. Но как только освобожусь, позвоню тебе.

— Чтобы услышать ответ?

— Нет. — Она улыбнулась и направилась к двери. — Хотя, надеюсь, к тому времени ты уже все обдумаешь.

Она вышла, и в дверь снова постучались. Вошел Гордон Фишер. На его лице играла довольная улыбка. Аккуратно закрыв за собой дверь, он устремился к столу Тайлера.

— Я только что встретил Алисию. Она, как всегда, спешила, но успела сообщить, что вы говорили о женитьбе.

Тайлер не знал, что и ответить.

— Мы впервые затронули эту тему, — наконец выдавал он.

— Замечательно! — Гордон перегнулся через стол пожать Тайлеру руку.

— Но мы еще ничего не решили. — Тайлер не спешил отвечать на рукопожатие. — Признаться, для меня все это несколько неожиданно, и, кажется, сейчас не совсем подходящий момент. У меня столько проблем: Лени… ее лошадь.

Гордон застыл, перегнувшись над столом, и нахмурил брови.

— И эта дрессировщица…

— Шонна? — удивился Тайлер. Странно, что Гордон вспомнил девушку, ведь Тайлер никогда не рассказывал о ней, а видел ее Гордон единственный раз в тот злополучный день у него в кабинете.

— Не знаю, как ее зовут. Тебе виднее. Позавчера Алисия пожаловалась, что ты отдалился от нее с тех пор, как встретил эту женщину.

— Мы познакомились не более двух недель назад.

Тайлер не сказал бы, что его отношение к Алисии в чем-то изменилось. Правда, они теперь редко встречались, но он был очень занят.

— Время в этом деле не важно, — пробурчал Гордон. — Она привлекательная женщина, отрицать нельзя. Возможно, и в постели хороша. Но она не поможет сделать хорошую карьеру и добиться желаемого положения в обществе.

Тайлер понял намек Гордона. Он предлагает сделать выбор: любовь и хороший секс или взлет по карьерной лестнице и высшее общество. Выбирая Алисию, он получал и то и другое. Предпочтя Шонну, только…

Он вдруг осознал ход своих мыслей и, тряхнув головой, постарался отогнать их от себя.

— Гордон, это же смешно, — улыбнулся он. — Женщина занимается Лени и ее конем. И только. Никаких отношений. У нас же нет с ней ничего общего. Абсолютно ничего!

— Хорошо, что ты понимаешь это. — Гордон оглянулся на дверь, а затем горячо заговорил:

— Вы же с Алисией прекрасная пара. Когда она предлагала твою кандидатуру на это место, упрашивая меня, я догадывался, что у нее относительно тебя серьезные намерения.

Эти слова покоробили Тайлера. Алисия действительно советовала обратиться в компанию ее дяди, но он и не подозревал, что она хлопотала за него. Он-то думал, что получил место благодаря собственным заслугам. Когда-то Тайлер с отличием закончил колледж и прекрасно проявил себя на предыдущей работе. А теперь выясняется, что этим местом он обязан Алисии.

— Вот что я предлагаю, — сказал Гордон, улыбаясь. — Мы с женой каждую субботу обычно обедаем вместе с моим братом и его женой. Почему бы вам с Алисией не присоединиться к нам в кантри-клубе? Ты сможешь почувствовать себя членом семьи.

И объявить о помолвке, подумал Тайлер. Он медлил с ответом, пытаясь все взвесить, но Гордон не дал ему времени.

— Мы будем ждать тебя, — сказал он твердо, отступая к двери. — Ну, а теперь не буду мешать.

Тремя часами позже, везя Лени домой, Тайлер осознал, что попал между молотом и наковальней.

— В конюшнях устраивают барбекю, — сообщила ему радостно дочь. — В эту субботу. Шонна называет его "Летний сбор". Все желающие смогут прокатиться верхом. Шонна обещала мне одну из ее лошадей, а ты можешь проехаться в открытой повозке с теми родителями, которые не ездят верхом. А потом будет фейерверк и музыка.

— В субботу, — медленно повторил Тайлер.

— Да. И я обещала Шонне принести фруктовое желе. Каждый должен что-нибудь принести. Меня мама научила делать желе. Так что тебе ничего приносить не придется. Здорово, правда?

— Дорогая… — Он не знал, какими словами ей об этом сказать. — Я, наверное, не смогу пойти.

— Почему?

Он увидел, как огонек в глазах Лени погас, словно выключили лампочку, и почти возненавидел себя.

— Скорее всего, мне придется в субботу присутствовать на званом обеде.

— Но ведь придут все! — настаивала она, а глаза ее постепенно наполнялись слезами. — Там будет намного лучше, чем на твоем дурацком обеде!

— Не сомневаюсь, но это деловой обед.

— С Али-и-сией? — протянула Лени.

— Да. И с ее семьей. Ее дядя — мой начальник, помнишь его?

Лени уставилась на него.

— Ты что же, собираешься жениться на Алисии?

— Ну…

Она не дала ему закончить:

— Ты женишься на ней! Я знаю! И тогда я буду совсем не нужна тебе!

— Не правда! — воскликнул он.

Подъехали к гаражу. Он выключил мотор и повернулся к ней.

— Ты всегда будешь мне нужна.

— Ну да, конечно! Ты даже на пикник не хочешь со мной пойти! — Лени сверкнула глазами. Он ждал, что сейчас она скажет какую-нибудь дерзость, но увидел вдруг, как дрожат ее губы.

— Лени? — мягко позвал он.

— Шонна сказала, что, когда родители тебя не любят, они не ходят с тобой на праздники.

Она отвернулась, открыла дверцу и выпрыгнула из машины.

— Лени, малышка… — Тайлер рывком толкнул дверцу со своей стороны, выскочил из машины, бегом обогнул ее и, догнав Лени, схватил за руку. — Ты нужна мне. Я хочу, чтобы ты всегда была со мной.

— Я не малышка, — прошипела она зло и отвернулась, чтобы он не мог видеть ее лицо. Он открыл входную дверь.