– Не знаю, не задумывалась на эту тему, – откровенно призналась я.

– А ты поразмышляй, – посоветовала Алахвердова. – Ваша бригада снимает очередные сладкие слюни про прекрасную семью Волковых?

– Вроде того, – подтвердила я. – Не знала о новом шоу «Бабуля», но теперь понимаю: телефильм задуман в поддержку масштабного проекта, где ведущей будет Волкова.

Роза открыла сумку, вытащила ноутбук, погладила его, потом вернула назад.

– Предлагаю вам эксклюзивный материал. Кому нужны засахаренные сопли? Зритель сразу выключит телик, едва Марина Евгеньевна о любви к детям и внучке запоет, а Федор Николаевич начнет ныть про то, что наркоманам помогать надо. Вы же можете взорвать бомбу. Тридцать тысяч евро – и мои наработки станут вашими. Ну, я продолжу… Федор Николаевич, когда жена лошадиной задницей по сцене ковыляла, работал врачом в больнице. Говорят, он прекрасный доктор, но никто Волкову больших денег не платил. Семья имела трехкомнатную квартиру в отнюдь не элитном районе и скромную машину отечественного производства. Думаю, счетов в швейцарских банках Федор Николаевич не держал, зарабатывал на унитаз и одежонку. И вдруг – трам-па-пам! – Марина Евгеньевна попадает в сериальчик, а наш доктор в кратчайший срок возводит две клиники. Возникает вопрос: откуда средства?

– Интересно, – согласилась я. – Похоже, вы знаете ответ?

Алахвердова поправила брошку из искусственного жемчуга, украшавшую ее свитер.

– Точно! Повторяю свое предложение: тридцатка тыщонок евриков, и делайте с материалом что хотите. Я такое раскопала – закачаетесь. Снимете офигенную ленту, вас потом любой канал на работу возьмет. Человека, способного эксклюзив накопать, везде ждут!

Я молча слушала Алахвердову. Роза не понимает, что у всех свои планы. Фирма БТВ-продакшн не заинтересована марать черной краской светлый образ ведущей телепрограммы, на создание которой затрачена уйма средств. Похоже, у владелицы оранжереи нет знакомых в королевстве Останкинской башни, уж очень Роза обрадовалась, столкнувшись со мной в коттедже Волковой. Ей, видимо, крайне нужны деньги. А мне хочется заполучить файлы из ее ноутбука. Но платить тридцать тысяч евро за кота в мешке… Надо попытаться выудить из собеседницы хоть чуток конкретных сведений. Кстати, она уже зацапала приличную, на мой взгляд, сумму, а что я имею взамен? Рассказ о бедности Волковых, намеки на их лживость и сообщение про роль хвостовой части коня. Маловато! Пора Алахвердовой отработать гонорар.

Я улыбнулась, открыла рот, и в эту секунду у нас обеих одновременно зазвонили сотовые. Я схватила трубку и услышала голос Макса:

– Как дела?

– Беседую с Розой в кафе, – тихо ответила я, пытаясь другим ухом уловить, о чем говорит Алахвердова, но та тоже понизила голос.

– Как закончишь, сразу рули в офис, – приказал муж.

– Что-то случилось? – насторожилась я.

– Анюта умерла, – мрачно ответил супруг, – сестра Мити, маленькая дочка Андрея Пасынкова.

– Что стряслось с ребенком? – ахнула я.

– Пока ответа нет, – угрюмо произнес Макс. – Только что звонил Андрюша, но у него мне ничего узнать не удалось, кроме того, что они с женой сейчас в клинике. Я еду туда же. Может, это совпадение, что крошка скончалась вскоре после несчастного случая с братом, а может, и нет. Надо дождаться результатов вскрытия. Встретимся в офисе.

Я положила трубку в карман и попыталась изобразить спокойствие. Роза вскочила.

– Вы куда? – остановила я Алахвердову.

– Клиент позвонил, у него пальма погибает, пожелтела, листья потеряла, – объяснила собеседница.

– Погодите! – попросила я. – Жаль, конечно, растение, но навряд ли у него случится перитонит, если вы задержитесь на полчасика.

– Не могу, – занервничала Роза. – Все, до свидания!

– Но вы же получили немаленькую сумму денег! – рассердилась я. – И что мне ответить начальству, которое спросит: «Романова, где информация?» Предлагаете передать шефу ваше предложение купить за тридцать тысяч некую тайну?

Роза покраснела и сказала:

– Я передумала продавать вам информацию. Забудьте о нашей беседе.

– Очень красиво! – воскликнула я. – Отличный способ заработать – наговорить невесть что, оболгать уважаемых людей и уйти, унося нехилый гонорар. Ну, и кто вы после этого? Да еще требовали нереальную сумму за какие-то мифические тайны Волковых!

– У них полно секретов! – возмутилась собеседница. – Настоящих! И тридцатка евриков для телевидения – тьфу. Между прочим, я потратила много времени и нервов, узнавая истину! Но я ее нарыла! Машина, на которой разбился Олег, не…

Алахвердова осеклась.

– Продолжайте, пожалуйста, – прожурчала я. – Что там с автомобилем?

– Ничего! – поспешно ответила Роза. – Мне пора.

Но я изо всех сил пыталась ее задержать.

– Ладно, ладно. Ответьте на другой вопрос: что вас связывает с Волковыми? Почему вы хотите вытащить на свет их секреты?

– Это вас не касается! – взвизгнула она. – Ну, вообще никак!

Я поняла, что Алахвердова сейчас унесется прочь, и крикнула официантке:

– Девушка, дайте нам раздельный счет. Моей соседке по столику за чай и пирожные, мне за минералку. Если эта женщина убежит, не заплатив, я за нее ответственности не несу.

– Удивительно мелочные встречаются людишки, – прошипела Роза, села на стул, вынула кошелек и бросила сумку под ноги.

– Согласна с вами, – кивнула я, вытаскивая кредитку.

Когда официантка подала Алахвердовой чек, та начала внимательно изучать его, а я нарочно уронила карточку. Наклонилась за ней и сунула в стоявшую на полу сумку Розы свой мобильный…

Когда Макс вошел в рабочую комнату, мы с компьютерщиком Вадимом сидели, уткнувшись носами в монитор.

– Чем занимаетесь? – поинтересовался супруг.

– После разговора с Алахвердовой мне в голову пришла одна идея, и мы ее проверяем, – отрапортовала я.

– Рассказывай! – потребовал Макс. – Да, хорошая новость: Анюта жива.

Я подпрыгнула на стуле.

– Ты же говорил, девочка скончалась.

– Врачи перепутали? – предположил Вадик. – Обожаю медиков!

– Ребенку плохо стало вчера вечером, – пустился в объяснения Макс, – а незадолго до этого у Нюты пропал аппетит, появилась слабость, она капризничала. Нина решила, что у дочери обычная простуда, напоила малышку чаем с лимоном и уложила в постель.

– Андрей, когда сидел у нас, говорил, что Анюта захворала, – вспомнила я, – но он совсем не тревожился.

– Маленькие дети ходят постоянно в соплях, – вздохнул Вадик. – Мой Сергунька на день сходит в садик, а потом неделю кашляет. Обычное дело, чего нервничать?

– Сегодня после завтрака Нюта заснула, – продолжал Макс. – Нина не будила ее, справедливо полагая, что девочке необходим отдых. Но когда она не проснулась через пару часов, начала трясти дочь, а та не реагировала. Андрей вызвал «Скорую». Врач сказала, что госпитализирует малышку, вот только родителям сесть в минивэн с красным крестом не позволила. Когда Пасынковы добрались на своем автомобиле до клиники, им сообщили о летальном исходе. Нина упала в обморок. Ей не оказали никакой помощи, Андрей начал метаться по коридорам, прося сделать жене укол и одновременно пытаясь выяснить, что случилось с Анютой. Однако никто из персонала говорить с отцом не желал. И тут приехал я. Первым делом помчался в приемный покой, потом в морг, где стал свидетелем восхитительной сцены: патологоанатом орал на врача, а тот кричал в ответ. Я их послушал и понял: Анюта жива, но в коме. Молодой доктор, вчерашний выпускник медвуза, принял бессознательное состояние малышки за смерть и, не посоветовавшись ни с кем из более опытных коллег, отправил «труп» в холодильник. Знаешь, что более всего заботило юного эскулапа? Не подадут ли родители ребенка на него в суд, когда узнают правду. Почему девочка впала в кому, неизвестно. Сейчас она находится в специально оборудованной палате, прогноз непонятен. Нина с сердечным приступом отправлена в кардиоцентр, Андрей сидит около дочери.