– Нет, такая же, как и все репортеры. Все время старается вызвать меня на эмоции, получить свою «настоящую» историю… Ну, ты понимаешь, о чем я.

– Да, конечно. – Джерри опустил крышку компьютера и сунул его под кровать. – Иди ко мне, сюда, расслабься ненадолго. – Он немного подвинулся, слегка поерзав по покрывалу и смяв пару бумаг, потом похлопал ладонью по освободившемуся местечку рядом с собой.

– Я туда не влезу, – вздохнула Лиллиан, на глазок сопоставляя скромные размеры освободившегося пространства и свои щедрые сегодняшние габариты. Но он ничего не хотел слушать и снова похлопал по покрывалу. Скидывая туфли, она с сомнением подняла брови, но Джерри отказался понимать и этот намек. Его рука скользнула вокруг ее талии, пальцы просунулись в петельку для ремня на спине.

– Ничего, мы тебя втиснем. – Одним резким рывком он усадил ее на нагретое им место так, что ее ноги оказались под его собственными, а голова легла ему на грудь, макушкой под подбородок, так что она слышала, как бьется его сердце.

От него пахло любимым одеколоном, тем, что она купила ему в «Мейсис», когда он стал партнером в фирме, за год до ее поездки на Фиджи. Джерри пользовался им только в особых случаях – для важного выступления в суде, к примеру, или когда они выходили куда-то вдвоем, – не просто пробежаться по «Уолмарту» в поисках кухонных контейнеров и перехватить чего-нибудь в «Тако Белл», а на серьезное мероприятие. Он был не из тех мужчин, которые поливают себя парфюмом так, что рядом с ними спичкой чиркнуть страшно. Нет, в отношении запахов Джерри был так же умерен и консервативен, как и вообще во всем – позволял себе только один вспрыск. Лиллиан зарылась носом в складку на его шее, вдыхая аромат.

– Ты никому ничего не обязана, помни.

– Знаю. – Лиллиан помолчала, задумавшись, как ему объяснить. – Но я сама хочу.

Джерри сидел неподвижно, правой рукой обнимая жену, левой поглаживая ее свободную руку. От его легких прикосновений по спине у нее бежали мурашки. Она запрокинула голову, чтобы поцеловать его в шею.

Устраиваясь на кровати поудобнее, Лиллиан думала о том, какие мысли крутятся сейчас в голове у Джерри. В такие моменты, как этот, ей всегда хотелось рассказать ему все от начала до конца, без утайки. Но она всегда вовремя одумывалась и вспоминала, почему ей надо молчать и как изменится вся их жизнь, если он узнает.

– Не понимаю, зачем тебе все это? Мне казалось, что ты терпеть не можешь и интервью, и журналистов. – Кожей головы она ощутила его горячее дыхание, когда он зарылся в ее волосы носом.

– Я хочу, чтобы все наконец кончилось, и считаю, что если они получат всю нашу историю целиком, то отстанут от нас. Да и контракт они предложили особый; ты же сам говорил, что пункт об эксклюзивности обойти никак нельзя. Так что это будет самое последнее интервью… в нашей жизни.

Он засмеялся и покачал головой, проводя губами по ее волосам.

– Так-то оно так, но в любом контракте можно найти лазейки. Даже при том, что у тебя есть отличный адвокат, думаю, что одним интервью эти стервятники не насытятся. – Он помолчал. – Значит, Дейв тоже согласился, я правильно понимаю?

У нее застучало в висках, когда она услышала это имя. Лиллиан не любила говорить о нем с Джерри, хотя тот клялся, что больше не ревнует; а ведь не так давно его отчаянная ревность угрожала сожрать их брак, как стена огня пожирает лес. Каждый раз, когда Джерри сам заговаривал о Дейве, она внутренне готовилась защищаться.

– Видимо, да. – Лиллиан постаралась, чтобы ее голос прозвучал безразлично. – Один из прислужников робота раскололся. Сказал, что на следующей неделе они едут в Калифорнию снимать его часть.

– Значит, ты с ним не говорила? – продолжал он осторожно прощупывать почву.

– Нет, Джерри, – выплюнула она. – Я не говорила с Дэвидом… – Лиллиан скрипнула зубами. Черт, нельзя его так больше называть. – Я хотела сказать, с Дейвом, потому что ты попросил меня больше этого не делать. Я и не делаю, уже пять месяцев. – Тут она споткнулась. Если б Джерри знал, какой искушенной лгуньей она стала за последнее время, то сразу поверил бы ей сейчас. Это ложь – по крайней мере, хорошая ложь – требует тщательного продумывания и точного исполнения. А правда срывается с языка такой, какая есть. Непричесанная. Но Джерри ничего этого не знает.

Он снимает руку с плеча Лиллиан, и она свешивается с края кровати.

– Х-м-м-м, ну ладно. Просто когда я в последний раз говорил с Бет, она сказала мне, что они покончили с любыми интервью, вот я и удивился.

– А когда ты говорил с Бет? – Она отодвинулась от него ровно настолько, чтобы видеть его лицо. Джерри и Бет познакомились на Фиджи сразу после катастрофы, и потом поддерживали приятельские отношения на расстоянии. Но Лиллиан понятия не имела, что они до сих пор общаются. Это небезопасно – позволять Джерри и Бет болтать наедине.

– Давно, несколько месяцев назад. – Он небрежно махнул рукой. – Она звонила мне в офис, хотела получить консультацию насчет компенсации от «Карлтона». Судя по голосу, Бет была счастлива, что Дейв дома. Говорила, что они не дают больше интервью, потому что снова пытаются забеременеть и не хотят, чтобы стресс им помешал. – Джерри пожал плечами. – Может, у них уже все получилось. И интервью больше не проблема.

– Может быть. – Лиллиан пожала плечом, стараясь подражать беззаботному тону Джерри, хотя вообще-то ей хотелось плакать. Джерри положил ладонь ей между лопаток и слегка надавил, снова привлекая ее к себе на грудь.

– Ну, и до чего вы уже добрались там, внизу? – Он явно хотел сменить тему. Лиллиан подыграла.

– Едва обсудили катастрофу. Совсем немного, а тут эта батарея возьми и разрядись. И знаешь, Женевьева Рэндалл так разозлилась…

– Вот уж не думал, что роботы способны на эмоции.

– Насчет эмоций не знаю, а раздражаться наш конкретный робот очень даже способен.

Джерри посмеялся и стал раскручивать ее на подробности:

– А что у вас там дальше по плану?

– В моем списке вся серия вопросов о выживании. Ты замечал, как люди интересуются этой темой? Но, боюсь, тут Женевьева будет разочарована, ведь я почти не имела к этому отношения. Проблемами выживания занимались по большей части Кент и Дейв. Я собирала плоды и вообще все, что можно съесть, а они ходили на охоту – такой вот бессовестный сексизм.

– Ничего, надеюсь, феминистки тебя простят.

– Поживем – увидим. Но мне почему-то кажется, что я еще получу кучу писем совсем другого содержания. У каждого ведь свое мнение, и никто не хочет держать его при себе. Но мне, в общем-то, наплевать. Ну а потом… – Она помешкала, придвинулась поближе и просунула свои вдруг похолодевшие ладони ему под бедра. – Потом переход на личности: Маргарет, Дэвид, Кент и… Пол.

Последнее имя она шепнула, словно по секрету. И сразу почувствовала, как Джерри скрипнул зубами поверх ее макушки. Лиллиан порадовалась, что не видит его лица.