– Как и всем нам… – Он не сводил с Иоганна глаз. – Вам повезло, что вы встретили меня, не так ли?

Лист понимал, куда клонит Буркхарт. Он кивнул.

– Но и мне хотелось бы знать, кого я взял под свое начало, – продолжал фон Метц, глядя на фон Фрайзинга. – Ты иезуит, я знаю твоего настоятеля, и монастырь в Вене мне знаком. Ты, видится мне, верный служитель Бога, хоть и не совсем обычный, как я прежде убедился в харчевне. Но в нынешние времена Богу нужны солдаты; кому, как не мне, это знать. А ты… – он повернулся к Иоганну. – Кто ты такой? Говори правду, или дальше вы пойдете одни.

Лист помедлил в нерешительности. Чем больше народу знало о нем правду, тем выше была вероятность, что он попадется. Однако Иоганн чувствовал, что этому человеку можно довериться.

Придется довериться…

Он сделал глубокий вдох и начал рассказывать.

* * *

Вопреки ожиданиям, Буркхарт не выказал большого удивления. Только когда Иоганн упомянул монастырь, в котором вырос, паломник быстро переглянулся с фон Фрайзингом.

– И куда вы направитесь, когда раздобудете бумаги?

– Подальше отсюда. Мы найдем место, где нас никто больше не потревожит, – ответил Лист.

– Неплохо бы иметь хоть какое-то представление… – Буркхарт на секунду задумался. – Двое моих паломников живут в Зибенбюргене. Тебе о чем-нибудь говорит это название?

Иоганн помотал головой.

– Грубо говоря, это вниз по Дунаю и на север, – Буркхарт улыбнулся. – Там еще можно найти спокойные места, к которым ты так стремишься. Там даже исповедуют свободу религии, Господи помилуй… Если вам это по вкусу, я могу поговорить с паломниками.

Листу понравилась мысль о тишине и покое.

– Звучит неплохо, – ответил он.

Фон Метц улыбнулся.

– Тогда…

– Тихо! – перебил его фон Фрайзинг.

Они прислушались, но ничего не услышали.

– Мне показалось, будто скрипнула дверь, – сказал иезуит.

– Я ничего не слышал, – Буркхарт подошел к двери и приложил ухо к щели между досками.

– Будем караулить по очереди, и убраться надо еще до рассвета. Не стоит лишний раз искушать судьбу. Благополучно пережить ночь в таком месте – уже везение.

* * *

Фон Фрайзинг нес первую вахту. Было тихо, все вокруг спали. Монах плотнее закутался в плащ и зашевелил губами в беззвучной молитве.

Утро было холодное и сырое. Путники стояли перед харчевней, по колено в тумане, который тянул из них остатки тепла. На горизонте угадывались первые проблески зари.

– Думаю, за ночлег этого достаточно, – фон Метц подал трактирщику небольшой мешочек.

Тот взвесил его в руке.

– Этого не…

– Более чем, – невозмутимо оборвал его Буркхарт. – Мы ночевали в сарае, а о том, что ты зовешь едой, я и говорить не хочу.

Иоганн и фон Фрайзинг подошли ближе и встали рядом с паломником.

– Что-то не так? – спросил Лист.

Трактирщик обвел их хмурым взглядом.

– Хороши гости…

Он развернулся, вошел в харчевню и с силой захлопнул за собой дверь.

– Друзей вы здесь явно не нажили, брат, – заметил фон Фрайзинг.

– У стервятников вроде него друзей быть не может. – Буркхарт повернулся к паломникам, которые дожидались чуть позади. – Выдвигаемся!

* * *

Как и во все предыдущие дни, Иоганн, фон Фрайзинг и Буркхарт шли впереди, за ними ехала верхом Элизабет, а потом – все остальные. Туман серой массой расползался по всей долине, и все вокруг потускнело, словно мир лишился красок. Деревья и межевые столбы сливались во мгле и часто возникали перед путниками, словно из ниоткуда.

Кругом стояла тишина, туман приглушал любые звуки.

– Сначала бандиты, потом гроза, а теперь туман как молоко… Не нравится мне эта долина, – хмуро проговорил Иоганн.

– В пути никогда не бывает легко. Но мы неплохо продвигаемся, – равнодушно ответил Буркхарт.

Лист оглянулся на Элизабет: она неподвижно сгорбилась в седле. Иоганн тревожился за нее, но помочь ничем не мог. Они должны были добраться до ближайшего города. Там он найдет цирюльника и раздобудет лекарства.

Держись, Элизабет. Ради нас.

Дальше шли молча.

Склон становился круче. То и дело кто-нибудь из паломников падал, сдирая руки и колени, бормотал проклятия и снова поднимался.

Когда стало казаться, что дороге не будет конца, туман на краткий миг расступился… и впереди показалась арка, нависшая над пропастью.

Чертов мост.

* * *

Они остановились, завороженные открывшейся картиной.

Могучий каменный мост нависал над пропастью и в самой середине был до того узким, что казалось, не выдержит даже вес ребенка. Дно ущелья терялось в тумане.

– Дьявол, похоже, не лишен вкуса, – сухо заметил фон Фрайзинг.

– Не начинайте! – воскликнул Буркхарт и закатил глаза. – Что за привычка приписывать дьяволу любые вековые сооружения… Как будто ему заняться больше нечем, кроме как мосты строить! – Он тряхнул головой. – Нам лучше поторопиться. После моста будет перевал, а оттуда и до Линца недалеко.

Они шагнули на мост. Его ширины как раз хватало, чтобы прошли три человека. Камни были укрыты слоем жесткого снега. Иоганн вдруг показал вперед.

– Стойте!

На мосту стоял человек.

И даже издали была видна красная лента, повязанная вокруг его талии.

* * *

– Турок! – взволнованно заголосили паломники.

– Турков я под Веной насмотрелся, один-единственный меня не напугает, – попытался успокоить их Буркхарт. – Это обыкновенный висельник, который сам распустил о себе слухи. Он хочет денег за проход, и только.

– А если ему нужно что-то другое? – Элизабет слезла с лошади.

Фон Метц повернулся к группе и произнес:

– Другой дороги нет, так что выбирать не приходится. Если он хочет нашей крови, будем отбиваться. Но, кажется, я могу полагаться на вас двоих, – он взглянул на Иоганна и фон Фрайзинга.

Лист не ответил. Он думал о худом незнакомце в харчевне и его истории про Турка.

Никто не знает, как он выглядит.

– Если никто не знает, как выглядит этот Турок, – произнес он, – почему же он стоит сейчас перед нами?

– Хороший вопрос, – фон Фрайзинг снова приподнял бровь.

Туман начал сгущаться и окутывать мост.

– Но вы правы, выбора у нас нет, – сказал Иоганн, обращаясь к Буркхарту. – Если что-то пойдет не так, держитесь за мной.