В коридоре было пусто, но на одной из дверей, рядом со входом, Анна обнаружила приколотый к стене листок бумаги, на котором толстым фломастером ядовито-зеленого цвета было написано: «Раздевалка». Толкнув дверь, она приготовилась поздороваться, но замерла с открытым ртом, увидев в комнате абсолютно голую блондинку.

– Извините, – выдавила Анна, пошла побыстрее закрыть дверь, испытывая большую неловкость.

– Привет! – ничуть не смущаясь, бросила девушка. – Куда ты? Заходи! За мной будешь.

Анна продолжала топтаться на пороге, не решаясь войти и стараясь смотреть в сторону.

– Дверь закрой, дует! – попросила девушка, расчесывая перед большим зеркалом длинные белокурые локоны. Пару минут она была занята исключительно своей прической, потом обернулась к Анне и спросила, удивленно распахнув щедро сдобренные тушью ресницы:

– Чего ты ждешь-то? Раздевайся.

Анна изумленно осмотрела себя с ног до головы. По ее мнению, снимать было нечего, на ней были только джинсы и маечка без рукавов.

– Эй, ты чего? Давай быстрее. Не успеешь! – торопила ее блондинка, от переизбытка энергии пританцовывая на месте.

– Я что-то не понимаю… – промямлила Анна. – Мне сказали, что тут отбирают девушек для работы с лошадьми…

– С лошадьми? – девица расхохоталась, отчего ее маленькие груди запрыгали, как теннисные мячики.

Анна не видела в своих словах ничего смешного, но постеснялась попросить разъяснений. Блондинка сжалилась и пояснила:

– Снимай с себя все. Ну, трусики можешь оставить, если уж так стесняешься. Надеюсь, они у тебя не до колен?

Анна покраснела, вспомнив, что трусиков на ней вообще нет. Она была обескуражена и никак не могла понять, что происходит и зачем ей надо обнажаться. В ее четко продуманном плане явно начинали проявляться некоторые нестыковки.

– Стесняешься? – догадалась блондинка, хихикая. – Брось! Десять тысяч в месяц как минимум, плюс премиальные… Где ты столько заработаешь, подумай!

– Не стану я демонстрировать голую задницу за какие-то десять тысяч, – попятилась Анна, как будто испугалась, что шустрая голая девица начнет срывать с нее одежду.

– Так долларов же, глупая! Десять тысяч долларов в месяц. Столько даже стриптизерши не получают. Да и ничего страшного, посмотри на меня.

– Но я… не могу.

– Поверь, это не страшнее, чем прыгнуть в ледяную воду, – заверила красотка. – Просто ныряй, и шок быстро пройдет. Тем более фигурка у тебя – что надо. Это твое собственное или силикон?

Анна посмотрела на свою грудь, в которую тыкала пальцем девчонка, и пролепетала:

– Вроде настоящая.

Девчонка снова хихикнула и хотела еще что-то добавить, но в дверь просунулась лохматая мужская голова, которая пролаяла:

– Следующая.

Голая блондинка шагнула вперед, но парень замотал головой:

– Нет, не ты, блондинка у нас уже есть.

– Но как же так, Барсик, ты же обещал! – заныла девушка.

– Ну и что? Говорю же, есть блондинка. Приходи через полгода. Заодно сбросишь пяток килограммов, а то твоя задница похожа на перезрелую тыкву. – Он взглянул на Анну. – А ты почему одетая? Тебе специальное приглашение требуется?

– Извините, но я… я передумала. Простите.

Анна попятилась к двери, но парень неожиданно пронзительно завизжал:

– Голем!!!

Дверь, через которую Анна вошла в эту комнату, распахнулась, и в нее ввалился еще один тип, от вида которого Анна даже присела. Он почти упирался головой в потолок. Не то чтобы потолки в этом доме были низкими, просто в Големе было уж точно больше двух метров. Бритый череп, плечи грузчика, пустые голубые глаза. Ни грамма жира на килограммов сто живого веса! Удивительно, что в полу не оставалось вмятин от его тяжелой поступи. На Анну он смотрел странным взглядом мясника, прикидывающего, сколько отбивных он может отрезать от этой жалкой тушки. Ничего не понимая, Анна повернулась к блондинке, как будто та могла ей что-то объяснить, но девица только злорадно ухмылялась, не спеша натягивать на себя одежду. Присутствие двоих мужчин ее нисколько не смущало.

– Эта отказывается, – коротко прокомментировал Барсик ситуацию, ткнув в Анну пальцем с наманикюренным ногтем.

Голем кивнул, и – бум, бум, бум – от его шагов явственно вздрогнули стены. Он надвигался на Анну, как стальной монстр. Возможно, звериный оскал, по его мнению, должен был означать что-то вроде приветливой улыбки, но у Анны от этой «приветливости» все тело покрылось гусиной кожей, а к горлу подкатил противный комок.

– Да вы что, спятили?! – завопила Аня, шарахнувшись к стене. – Говорю же, я передумала! Я хочу уйти. Выпустите меня.

– Она хочет уйти, ты слышал? – хохотнул Барсик, ввинчиваясь в комнату. Голем слегка нахмурился, но при этом оскал – улыбка мертвой головы – остался на прежнем месте. До сих пор он не произнес ни слова, но его намерения и так были яснее ясного.

– Не дури, детка, скидывай портки и майку. Или тебе помочь? – ласково промурлыкал Барсик.

В отличие от своего коллеги он казался приторно слащавым. Но Анна не попалась на удочку. Судя по змеиному взгляду типа, он не так давно выполз из-под коряги, в смысле – из-под колоды. Этот взгляд нервировал Аню сильнее всего: в нем было что-то нечеловеческое, змеиное.

– А ты брысь отсюда, пока не попала под горячую руку, – зашипел Барсик на голую блондинку, которая с интересом наблюдала за происходящим.

Судя по тому, как резво после этих слов девица впрыгнула в свое платье и испарилась из комнаты, стало ясно, что она расслышала в тоне Барсика нечто такое, что пока не дошло до самой Ани. Возможно, она знала, что парочка шутить не намерена, и имела представление о последствиях малейшего неповиновения. Дело было дрянь.

– Что там у вас происходит? – донеслось из приоткрытой двери.

– Все в порядке, Рудольф Константинович! – подобострастно откликнулся Барсик. – Раздень ее, быстро, – прошипел он Голему и исчез за дверью.

«Гиршман – в соседней комнате?» – удивилась Анна. Это ее настолько озадачило, что она пропустила момент, когда Голем, неслышно подобравшись почти вплотную, приготовился сграбастать ее своими ручищами. Она взвизгнула и отскочила.

– Не надо. Я сама! – вдруг выпалила она. – Ты что, будешь смотреть на меня?

Голем кивнул.

– Ну уж нет. Отвернись.

Тот пожал плечами и мотнул головой, выражая свое несогласие.

– Могу закрыть глаза, – предложил он, и Анна впервые услышала его голос.

Лучше бы он молчал. Его голос был еще хуже внешности: очень низкий (даже не бас) и какой-то неестественный, словно созданный на синтезаторе. Анна кивнула, соглашаясь на его великодушное предложение, – а вы бы на ее месте посмели отказать такому монстру? – и Голем зажмурился. Этого она и добивалась. Изо всех сил лягнув верзилу, Анна попыталась проскочить к двери, но он оказался куда более ловким, чем ей представлялось вначале. Он перехватил ее возле спасительного выхода, боли от удара он, казалось, даже не почувствовал. Анна пыталась еще раз лягнуть своего обидчика, но ее ноги дрыгались уже в пустоте, даже не касаясь пола. Зажав девушку под мышкой, он ловко сдернул с нее одежду, как будто снял шкурку с банана, и уже голую притащил в соседнюю комнату, где поставил прямо напротив кожаного дивана, на котором развалившись сидел Гиршман.