Вавила, выпрямившись столбом, не мигая под форменной войлочной шапкой с позументом, отбивает склянки. Пахнет сургучом, тёплым воском, немного книжной пылью и сиренью.

Есть у меня наблюдение, которое, как и полагается всем моим метким наблюдениям, является непреложной истиной для всех моих близких.

Признак карьерного успеха – крошечная чашечка кофе и огромный кабинет. Признак неудачной карьеры – огромная кружка кофе и маленький кабинетик.

Если глядеть на одного моего знакомого, сразу видно, что стол его торчит посреди Красной площади, а кофе он потребляет с помощью платиновой пипетки.

– Как же мы его уволим, он ведь лучший специалист нашей фирмы?!

– Как мы его уволим? Естественно, создав для этого все условия! Мы его ценим, поэтому условия создадим ему такие, что сначала он перестанет быть лучшим специалистом, потом перестанет быть специалистом вообще, потом мы его повысим, и на новом посту вице-президента его будут ждать безвестность, насмешки и возможный арест. Мы будем увольнять его долго, со вкусом, по глоточку.

– Но как же это осуществить на практике?

– Это несложно. Главное – создать условия.

Условия бывают нескольких видов. Мы можем создать ему просто условия. Мы можем создать ему все условия. И мы можем, наконец, создать ему новые условия. Все три пути ведут, как мы понимаем, к гибели. Ха-ха.

Человек в фирме проходит сложный путь. Сначала – «вот он, специалист». Затем «он лучший специалист с условиями». Кабинет, помощник, фикус, новый монитор, массажное кресло, служебный автомобиль. На этом этапе развития у специалиста начинается жор. Он начинает потреблять блага, и это ему нравится. Его плотно окружает зависть коллег, которую он воспринимает как зависть к его таланту, а не к фикусу в приёмной и бесплатной заварке.

Затем мы подкидываем жертве новые условия – предлагаем ему что-то реорганизовать, например. И бывший лучший специалист начинает быть кем? Верно – он начинает быть лучшим специалистом по изменению условий. А такого уволить легко, если его коллеги не успеют отравить, как того, ты помнишь, да. В период линьки, в период перехода на новую ступень пищевой цепочки бывший специалист беззащитен, как облезший рак.

Насоздавав себе на потребу новых условий, человек становится их заложником. И стоит на полградуса отклонить его элитную, вновь полученную настольную лампу, выдать ему простые визитки вместо папирусных, сменить секретаря на тётю Фаю – он наш клиент, Ефремыч. Он теперь будет бороться уже не пойми за что, в тумане будет блуждать, с бесами говорить. Он наш теперь совсем, Ерофей Ефремыч. Прямо до боли наш, до вскрика, до самого выхода, до полёта в лужу.

Давай вставай, чай допивай, пойдём выволакивать из кабинета очередного мудилу. Мы с тобой охранники или кто? Выкинем этого, двери проверим, и спать пора уже.

Для облегчения понимания предыдущего текста.

Воспринимать предыдущий текст следует в ключе живительных аллегорий, например. В тексте живо разбросаны признаки смертных грехов, как-то:

1. Superbia (гордыня)

2. Invidia (зависть)

3. Ira (гнев)

4. Acedia (уныние)

5. Avaritia (сребролюбие)

6. Gula (чревоугодие)

7. Luxuries (похоть, блуд)

Смертные грехи – это не просто какие-то там непростительные грехи, а (по Фоме Аквинату) особенности характера, ведущие к непрерывному, поточному, безостановочному грешению без покаяния.

Разговор вахтёров можно толковать как беседу сил, исхищающих душу христианскую из мира для ввержения в адъ.

Условия – это соблазны.

Дверь – врата.

Лужа – бездна.

И т. д.

Ну а в целом, конечно, всё про работу, про КЗоТ, интриги, корпоративную солидарность и общий консьюмеризм.

Я решил немного растолковать просто. Из озорства, не знаю, из желания подсобить, внести ясность, посветить фонариком по стенам колодца.

Прелесть вотпуска в том, что можешь уснуть в любой момент, по прихотливому желанию.

Недавно уснул под упоминавшийся недавно феномен – работающий телевизор. Не желая того, уснул под РБК.

Проснулся и внезапно со вкусом произнёс своим приятным баритоном:

– Консолидированные ренты в трассированных векселях.

Помолчал, прижимая к груди скомканный в побелевших кулаках край одеяла. Потом шустро сбегал к холодильнику и попил весьма жадно минеральной воды.

Захлопнув холодильник, внезапно отчётливо сказал, адресуясь отражению в дверце:

– Акции второй привилегированности.

Когда мне кто-то из коллег начинает рассказывать, что отдал нашей образцовой живодёрне всё – понимаете, всё! – а живодёрня… А она! В ответ!..

– Отдайте же пропуск на вахте! – печально говорю я, роняя монокль. – Всё для своей компании отдал герой чешского народа, слепой гений Ян Жижка. Он приказал, чтобы после смерти содранную с его тела кожу натянули на патриотические чешские барабаны. Вот что я называю «отдать почти всё!» Эдуард I, король Англии, приказал себя сварить, чтобы кости его королевские воодушевили англичан в бесполезной борьбе с шотландским сепаратизмом. Вот что называется «стратегическое планирование продвижения»! А вы нам за зарплату свою ещё и вредили. Не доводите до греха, сдайте степлер…

В китайских источниках династии Сун имеются упоминания о шести видах кукольных театров:

1. Чжан тоу куй лэй – куклы, управляемые палочками.

2. Сюань сы куй лэй – куклы, управляемые нитками.

3. Яо фа куй лэй – куклы, управляемые с помощью химических веществ.

4. Шуй куй лэй – куклы, управляемые жидкостью.

5. Жоу куй лэй – куклы из плоти.

6. Ин куй лэй – куклы-тени.

Сличил китайские варианты кукол со списком сотрудников. Подчеркнул фамилию Н-ва напротив «яо фа куй лэй».

Весь мир можно классифицировать китайской кукольной методикой, я считаю.

Обращаю внимание, что мои любимые куклы, ватные детские любимцы, в жопы которых по локоть вставлена опытная рука кукловода, – это жоу куй лэй, куклы из плоти. Таких по ТВ часто показывают.

Замена в китайских названиях в ряде случаев четкого «х» на корявое «к» произведена мной не из стыдливости, а в знак уважения к русским традициям перевода.

На самом-то деле, понятно, слово «куй» читать надо несколько иначе.