Вернулись в дом Этьен с Бертраном, Этьен сел с родителями за стол. Жан посмотрел на Изабель и Сюзанну:

— Отправляйтесь спать. За домом мы приглядим.

Но они не сводили глаз с Бертрана, переминавшегося с ноги на ногу посредине комнаты. Он, в свою очередь, посмотрел на Сюзанну, словно ожидая какого-то знака. Изабель наклонилась к ней.

— Тебя защитит Бог, — прошептала она ей прямо в ухo. — Бог и люди герцогини.

Она села на лавку, поймала взгляд Анны, смело встретила его. «Все это время, — думала она, — ты колола меня моими волосами, а оказывается, сама молишься своему чуду». Они с Анной не сводили глаз друг с друга. Анна сдалась первой.

Изабель пропустила кивок Сюзанны, но не то, что за ним последовало. Бертран решительно повернулся к Жану.

— Сюзанна, Дебора и я — все мы уходим в Але вместe с герцогиней де Эгль, — заявил он.

Жан посмотрел на Бертрана.

— Ты отдаешь себе отчет в том, что, если уйдешь, все теряешь? — спокойно осведомился он.

— Мы все потеряем, если останемся. Сюзанне скоро рожать, далеко ей не уйти. И бегать она не может. С появлением католиков у нее не останется ни единого шанса.

— Ты что же, не веришь в этот дом? В дом, где никогда не умирали дети? Где Турнье благоденствуют уже сто лет?

— Я верю в истину, — ответил Бертран. — И только в нее.

Казалось, эти слова, страсть, которой они дышали, прибавили ему и значительности, и роста. Только сейчас Изабель обнаружила, что на самом деле он выше ее свекра.

— Когда ваша дочь выходила замуж, вы не дали за ней приданого, потому что мы остались жить в вашем номе. Все, о чем я прошу, — одна лошадь. Мне хватит такого приданого.

Жан недоверчиво посмотрел на него:

— Ты хочешь, чтобы я дал тебе лошадь, а ты заберешь мою дочь и внуков?

— Я хочу спасти вашу дочь и внуков.

— Разве не я глава семьи?

— Я признаю только одного главу — Бога. Я должен служить истине, а не вашим чудесам.

Изабель и не предполагала, что Бертран может быть так настойчив. После того как Жан и Анна выбрали его в мужья Сюзанне, он только и знал, что работать не покладая рук. И никогда не перечил Жану. С его появлением в доме стало покойнее, он затевал шуточные схватки с Этьеном, учил маленького Жана обстругивать веточки, смешил детей, рассказывая им по вечерам у огня байки про волка и лисицу. К Сюзанне он относился с такой нежностью, что Изабель становилось завидно. Раз или два она видела, как он подавляет гнев; казалось, он скапливался у него, где-то в животе, ожидая такого момента, как нынче, чтобы излиться наружу.

И тут Жан удивил всех.

— Ладно, отправляйся, — резко бросил он. — Только получишь не лошадь, а осла.

Он повернулся, прошагал к амбару, рывком открыл дверь и скрылся внутри.

Этьен посмотрел на Изабель, затем опустил взгляд себе на руки; тут она и поняла, что никогда им не последовать за Бертраном. Для Этьена актом протеста стала женитьба, на другой у него не осталось силы воли.

Изабель нагнулась к золовке.

— Когда поедешь на осле, — прошептала она, — садись боком, так будет лучше ребенку. Раньше времени на свет не появится. Поезжай боком, — повторила Изабель, ибо Сюзанна, казалось, не слушала ее, в ужасе глядя куда-то вдаль.

Наконец она повернулась:

— Как Святая Дева въезжала в Египет?

— Да. Да, как Святая Дева.

За долгое время они впервые помянули ее. Дебора и Мари спали, завернувшись в одну простыню, когда Сюзанна с Изабель пришли незадолго до рассвета будить Дебору. Они старались никого не потревожить, но Мари тоже проснулась и захныкала.

— Почему Дебора уходит? Ну почему она уходит?

Следом открыл слипающиеся глаза Якоб. Поднялся и Маленький Жан, который спал, так и не раздеваясь.

— Куда они, мама? — прошептал он. — А солдат они увидят? Лошадей, знамена? Может, и дядю Жака встретят?

— Дяди Жака не может быть среди солдат-католиков. Он воюет на севере, в армии адмирала Колиньи.

— Но ведь камердинер сказал, что Колиньи убит.

— Это верно.

— Выходит, дядя Жак может вернуться?

Изабель промолчала. Жак Турнье ушел в армию десять лет назад, вместе со сверстниками из Мон-Лозера. За все это время дома он был лишь однажды — покрытый шрамами и доверху набитый всякими историями, в том числе и про братьев Изабель, которых пронзили одной и той же пикой. «Как оно и положено близнецам», — мстительно добавил Жак и рассмеялся, увидев, что Изабель отвернулась. Маленький Жан боготворил Жака. Изабель ненавидела его — человека, чей взгляд, ни на секунду на ней не задерживаясь, тем не менее преследовал ее повсюду. Этьена он подбивал на всякие грубые забавы, и ее это выводило из себя. Но долго он дома не пробыл — запах крови и воинственный дух оказались сильнее, нежели семейные узы.

Дети посыпались вслед за женщинами вниз по лестнице и вышли во двор, где мужчины навьючивали на осла кое-какой скарб и еду: козий сыр и батоны жесткого каштанового хлеба, поспешно испеченного Изабель еще ночью, пока не рассвело.

— Трогаемся, Сюзанна, — махнул рукой Бертран.

Сюзанна огляделась в поисках матери, но Анна так и не вышла на улицу. Она крепко обняла Изабель и трижды расцеловалась с ней.

— Боком, не забывай — боком, — прошептала Изабель. — И если начнутся схватки, немедленно вели Бертрану остановиться. Да помогут вам Мадонна и святая Маргарита благополучно добраться до Эля.

Сюзанну подсадили на осла, где она устроилась между тюками, свесив ноги на одну сторону.

— Adieu, papa, petits.[11]

Она кивнула отцу и детям. Дебора взобралась Бертрану на спину, он взялся за свободный конец веревки, закрепленной на недоуздке, почмокал, ударил осла пятками в бок и быстро двинулся вниз по горной тропе. Этьен и Маленький Жан отправились, проводить их до поворота на Эль, где они и должны были присоединиться к кортежу герцогини. Сюзанна оглянулась и не сводила взгляда с Изабель, пока не исчезла из виду. Лицо ее было бледно и печально.

— Дедушка, почему они уезжают? Почему Дебора уезжает? — спросила Мари.

Почти ровесницы — всего неделя разницы, — кузины всегда были неразлучны. Жан отвернулся. Мари пошла в дом следом за Изабель и примостилась рядом с Анной, занятой огнем в очаге.

— Почему, ну почему Дебора уехала? — повторяла она, пока Анне это не надоело, и она отшлепала внучку.

Война войной, а урожай не ждет. Мужчины, как обычно, отправились в поле, а Жан — на косовище, неподалеку от дома. Вопреки обыкновению Изабель за ним не последовала, они с Мари остались дома помогать Анне делать варенье. Маленький Жан и Якоб, хоть рост едва позволял ему удерживать грабли, трудились с отцом и дедом, сгребая рожь в снопы.