— Што жа народ такой, шуть што шражу душить! Ты пей, пей, шоб голова в шебя пришла.

Голубые глаза глянули на меня с такой преданостью, что сердце на миг остановилось, а потом сладко забилось. Тиль попытался сползти на пол, на колени, и нам пришлось удерживать его вместе с Ареком. Мой наложник сказал, запинаясь:

— Драгоценная ари, вы спасли мне жизнь! Теперь я буду спать у ваших ног, как преданный волк!

— Щас, разбежался, — фыркнула я с нарочитой весёлостью. — Ты давай выздоравливай, завтра поедем на ярмарку.

— Уфти, — встрепенулся гном. — Побегу Девлину дам кой-чего на продажу!

Я схватила вскочившего на коротенькие ножки Арека за рукав:

— А как же Тиль?

— Да вшё ш ним хорошо! Шас оклемаетша!

Я присела рядом с Тилем на кровать, погладила его плечо. Кожа была горячей и влажной. Тиль схватил мою руку и поднёс к губам:

— Драгоценная…

— Спокойно, не делай резких движений! Сегодня ты будешь просто отдыхать рядом со мной, а завтра… Завтра будет увлекательное путешествие, мы потратим много денег…

— Драгоценная ари оставит кота дома? — раздался вежливый голос из-за кровати. Я чуть было не подпрыгнула от неожиданности — совсем забыла, что Дайго остался присматривать за мелким дикарём.

— Напугал ты меня, — укоризненно ответила. — Нет, конечно! Как его оставить? Кто-нибудь удавит, вон как Тиля… И дело с концом.

— Драгоценная ари поедет верхом или в крытой повозке?

— В карете, что ли? А как лучше?

Сжав руку Тиля, я наклонилась, чтобы посмотреть в глаза Дайго. Они блеснули серьёзно:

— В повозке вам будет удобнее везти кота. И выздоравливающего кяэрри.

— Его зовут Тиль, — сообщила я доверительно. — А кота зовут Шакил.

— Как вам будет угодно, драгоценная ари.

Он опустил глаза, фигура его, сидящего на голом полу возле меховой подушки с углублением, выражала готовность защитить большого пятнистого сосунка от любых покушений. Шак спал, развалившись на спине и раскинув лапки в стороны, будто на материнском брюхе. Я спохватилась:

— Дайго, перебирайся на кровать, застудишь всё хозяйство!

А потом посмотрела на Тиля. И мне стало любопытно. Забравшись с ногами на покрывало, спросила с интересом:

— Мальчики, а как вы уживаетесь друг с другом?

Оба уставились на меня непонимающими глазами. Я покрутила рукой в воздухе, уточнила:

— Ну… Вот покемоны… В смысле, кяэрри в гареме хотели Тиля убить. Ну, понятно, ревность, зависть… А вы двое? Ведь вы оба мне нравитесь! Как вы друг к другу относиться будете?

Дайго медленно поднялся, разминая затёкшие на холодном полу ноги. Ёлки зелёные, а если бы я не пришла, он так и остался бы сидеть и мёрзнуть? Наверное, в этот самый момент ко мне пришло осознание своей ответственности. Я велела сторожить кота — наложник сторожил кота и не сдвинулся бы ни на сантиметр! Теперь придётся думать не только за себя, но и за тех, кого я приручила. То есть, тех, кого мне подсунули без моего согласия…

Теперь Дайго стоял передо мной, как воплощение античной греческой статуи. Мускулистой и неебически прекрасной. С одной только разницей: у статуй были очень маленькие члены. Но к чёрту античную Грецию, как же хорош мой личный Аполлон! А с другой стороны — прелестный курос, не такого мощного сложения, но гармоничный и милый. На фоне так любимых здешними женщинами покемонов, оба наложника слишком широкоплечи и высоки. А как по мне — в самый раз!

Наложник склонил голову и сказал своим обычным тоном — вежливым и обстоятельным:

— Мы не знаем ревности. Ари мудра, ари знает, что делает, как и когда.

Я повернулась к Тилю. Он улыбнулся:

— Драгоценная, вы величайшая ценность нашего народа! Многие мечтают лишь на миг прикоснуться к подолу вашего платья, а нам выпал шанс касаться вашего тела и ублажать его.

Дайго добавил, опустившись на колено перед кроватью:

— Позвольте нам быть рядом всегда. Даже если касаться вас нельзя.

— Кто тебе сказал такую глупость? — я протянула руку и коснулась его щеки. Лёгкая однодневная щетина не портила ощущений. Мне даже показалось — что-то родное, как будто из моего мира… Ввести, что ли, моду на небрежную небритость? — Иди сюда, Дайго. И ты, Тиль. Идите оба ко мне.

Наложники повиновались, и мы устроились втроём на подушках. В руках уже опытного Тиля мне было уютно, а Дайго не знал, куда себя деть. Я помогла ему, поглаживая его плечи и спускаясь на грудь. Запутавшись в буйных кудрях, прильнула к парню всем телом, чувствуя на бёдрах ладони Тиля. Возбуждение охватило меня мгновенно, словно сухой куст охватывает огнём. Пикантная ситуация, которую я иногда представляла в своих влажных фантазиях, воплотилась в жизнь. Двое мужчин держали меня горячими руками, а я таяла между ними маленьким жалким кусочком мороженого…

Дайго привычным жестом потянулся к своему ожившему члену, но я оттолкнула его руку, положив свою ладонь на головку. Та легла удобно, будто была выточена из плоти специально для моей руки. Гладкая и чуть влажная от смазки, она выглянула из складки, показав глазик, в котором блеснула слезинка, и снова спряталась. Я с восторгом приняла игру в прятки и наклонилась ближе, передвинув ладонь Дайго себе на грудь. Вторую грудь накрыли пальцы Тиля. Да, сладкий, именно так, как я хочу! Оба сразу, вместе…

Мой первый поцелуй получил не Дайго, а его член. Я обняла головку губами, и та легонько проскользнула в рот, заполнив его целиком. Язык обвёл её, как будто уже не я, а этот длинный, красивый и элегантный член был эскимо на палочке. Облизала жадно, чувствуя, как он поддаётся, как растёт, хотя вроде бы уже некуда больше…

— Драгоценная, негоже…

Я только фыркнула. Не говорить же с набитым ртом! А этого лакомства мне сейчас хотелось больше, чем чего-либо ещё…

Платье и рубашка были отброшены в сторону.

Я стояла на коленях над лежавшим Дайго. Моё лоно над его членом. Руки на его груди. Сзади меня грело тело Тиля. Он обнимал меня, лаская пальцами набухшие от предвкушения соски, и от этого в груди временами замирало сердце. Головка члена касалась клитора, щекоча его, от чего щекотка разливалась в животе. Войдёт или не войдёт?

Ари мудра, ари знает, что делает, как и когда…

Дайго смотрел на меня во все глаза — не верил, что ли? А я медленно опустилась ниже, насаживаясь на новую игрушку, а сердце трепетало, пока член открывал новые глубины моего тела. Руки Тиля поддержали меня на весу, приподняли, а потом снова потянули вниз. Ах поганец, ах красавчик! Насаживая моё тело на каменный член, он даже не понимал, что дарит мне свою любовь гораздо больше, чем если бы сам был на месте Дайго.

Я двигалась всё быстрее, а внутри меня разливалось горячее нечто, лава прорвавшегося вулкана, сметая на своём пути, уничтожая то, что сдерживало меня всю жизнь. Я не стала новой, нет, осталась той же Аней, что и прежде. Но в огне той преданной и искренней любви, что дарили мне двое мужчин, переродилась, точно феникс…