была одна. Ну и в какую же, мне интересно знать, вошел учитель? В тот же миг я получила ответ – в обе. Точнее, входил он в одну, а вот вышел из обеих. Это показалось мне несколько странным, но я не успела хорошенько обдумать данный факт, так как меня отвлекли глаза учителя, мечущие молнии. Видимо, ему хватило пары секунд, чтобы оценить обстановку, потому как, грубо схватив за локоть, он немедленно поволок меня в сторону выхода.— Что ты устроила, глупая девчонка? – шипел Айден, когда мы покинули территорию наемников и быстрым шагом продолжали двигаться, удаляясь как можно дальше от злачного места.В сквере он остановился, огляделся по сторонам и, убедившись, что по близости никого нет, грубо приподнял мой подбородок, заставляя смотреть себе в глаза.— Сколько ты выпила? – строго спросил учитель.Я все никак не могла сфокусировать на нем свой взгляд, а язык почему-то отказывался мне подчиняться. В итоге я показала ему два пальца, сообразив, что так будет понятнее.— Два стакана? – уточнил Айден. Я отрицательно замотала головой. – Две бутылки? – Еще более ошарашенно продолжал он допрос.Я нахмурилась и попыталась выдавить из себя верный ответ:— Два гл...гл… глотка, — наконец-то у меня получилось это сделать. Наемники действительно наливали мне на самое донышко, буквально на один глоток.Айден облегченно выдохнул, и, мне даже показалось, что на его губах заиграла улыбка. Ах, какой же он все-таки красивый. Резкие черты лица в обрамлении светлых волос, глаза цвета изумруда, а улыбка… просто сводит с ума. Ах да, мы же еще господин маг. Наверняка, насылает свои любовные чары, такие, что и не устоять. Хотя… возможно, дело в выпитом. Я тряхнула головой, чтобы прогнать чудесное видение, а заодно собраться мыслями. Мой язык после этого хоть и продолжал еле волочиться, но, к моей радости, был уже способен выдавать более или менее понятные слова.— Знаете, господин Тарсон, оказывается, девушка должна уметь хорошо целоваться, — меня почему-то потянуло на глупые разговоры. Причем, это казалось безумно важным.— Да что ты? И кто же поведал тебе столь глубокую мысль? – спросил Айден, еле сдерживаясь, чтобы не рассмеяться.— Наемники, — продолжала я. – Видите ли, Фурия хорошо целуется, а Лисица вот подкачала. И это их, видимо, огорчает. А я вот не знаю, как у меня с этим делом. А если все совсем печально? Мне просто необходимо это выяснить. Немедленно.— И каким же образом, позволь узнать, ты будешь это выяснять? – загадочно посмотрел на меня учитель. Я недовольно хмыкнула. «Ну как можно быть таким тугодумом?»— Я вас поцелую, и вы…вы… — я замешалась, не в силах подобрать нужное слово. Голова соображала совсем плохо.— …Оценю, — завершил за меня фразу Айден. – Ну что ж, приступай. Мне уже самому интересно.Я привстала на цыпочки, но это слабо помогло, так как учитель был намного выше меня, и добраться до его губ не было возможности.— Наклонитесь же, — нервно приказала я, рассердившись, что он сам не смог об этом догадаться.— Как скажешь, любимая, — сказал Айден, видимо, снова входя в образ любящего мужа.Когда он склонился на до мной, я, наконец-то, смогла закрыть глаза и прильнуть сухими плотно сжатыми губами к его губам. Мы застыли в этом положении на несколько секунд, а потом я почувствовала, как рот Айдена расплывается в улыбке. Я тут же отпрянула от него, как от прокаженного. Неужели все так ужасно, что ему смешно?— А ты уверенна, — начал говорить учитель лукавым голосом, — что наемники имели ввиду именно такой поцелуй?— Разумеется, уверенна, — я посмотрела на него, как на идиота. – Не думаете же вы, что они говорили о поцелуе в щеку или в руку?!— Ах. Ну да. Конечно. В таком случае, смею тебя заверить, ты прекрасно целуешься. – обнадежил меня Айден с сияющим, словно новенький золотой, лицом.Но вскоре это сияние исчезло, так как учитель заметил двух молодых девушек, с интересом разглядывающих нас.— Черт, теперь обо мне пойдет дурная слава, — нахмурился мой мнимый муж.— Почему это? – не поняла я.— Потому что я только что целовался со своим юным слугой под пристальными взглядами очень любопытных особ, — пояснил Айден.Я проследила за его взглядом и заметила двух дам с округленными глазами.— Сейчас я им все объясню, – объявила я и, шатаясь, попыталась сделать несколько шагов в сторону девиц, но, не преуспев в этом, решила слегка повысить голос, чтобы они меня услышали. – Эй! Да-да, вы…— С ума сошла?! Хватит привлекать к себе внимание! — рычал Айден.Девицы перепугано засеменили подальше от нас, а я твердо решилась их догнать, но не успела сделать и шага, потому что Айден просто взял и перекинул меня через свое плечо, как тогда в поместье, и потащил в сторону гостиницы. Впрочем, в этот раз я совершенно не сопротивлялась, желая поскорее оказаться в постели. «Уж там-то, наконец, закончится эта круговерть в голове». Ох, как же я ошибалась.

17

— Доброе утро! – разбудил меня бодрый голос учителя, — как себя чувствует моя дорогая женушка?Мне с трудом удалось разомкнуть веки, но вскоре они снова заняли более комфортное положение. Вопреки пожеланиям Айдена, утро вовсе не было добрым. Правда, только для меня. Мой мнимый муж, как я успела заметить, был до неприличия свеж и весел. Постепенно в голове начала проясняться причина моего состояния, а вместе с этим вспомнились и все эпизоды вечера, включая мои приставания с поцелуями и нелепые попытки объясниться с прохожими. Хотелось взвыть в голос. Я застонала и накрыла голову подушкой, чтобы скрыть от некоторых свои муки совести.— О! Что я вижу? Надеюсь, это раскаяние? – продолжал издеваться господин Тарсон. – О твоем вчерашнем поведении мы поговорим позже. У меня уже нет на это времени. Я разбудил тебя только для того, чтобы дать указания. Но, если ты и в этот раз ослушаешься, клянусь, не посмотрю, что ты леди, и выпорю как непослушного ребенка.Я стащила с себя подушку, показывая тем самым, что готова слушать и вообще теперь буду паинькой. Однако открыть глаза и посмотреть в лицо учителя у меня не хватило духу.— Вчера мне удалось узнать то, что я хотел, — услышала я его серьезный голос. — Теперь я собираюсь лично поговорить с человеком, который у всего этого отребья главный. Возможно, мне уже сегодня удастся узнать, где находится твой друг, если, конечно,