во плоти. Прижимался губами, обхватывал её губы, прижимая ладонями лицо.

Что это были за прикосновения. Жадные. Неистовые. Истосковавшиеся по настоящему, неподдельному, не искусственному чувству.

Всё. Открыт проход с самому истинному наслаждению. По которому я тосковал, ждал, терпел. К самым настоящим эмоциям. Которые вот уже дрожат под кожей, требуя выхода.

Ева обхватила руками мою шею. Я подхватил, прижал, как самую драгоценную ношу и пошел. Понес её в свое логово, на свою кровать. Туда где не было ещё ни одной девушки. Там не было никого кроме меня и Евы. Он чиста, так же как и та, что сейчас на неё упадёт.

Положил осторожно. Неторопливо. Боясь спугнуть.

Ева смотрит, глаза испуганно расширены. Она волнуется, отдаваясь мне во власть. Я сделаю всё, чтобы она не пожалела.

Легко, нежно, неторопливо раздеваю. Оголяю её понемногу, наслаждаясь и давая понять наслаждение. Стягиваю футболку. Под ней ничего. Круглая грудь вздрагивает от движений.

Ева испугано вздыхает. Прикрывает ладонями розовые соски. А я не противоречу, не мешаю прикрываться. Пусть.

Стягиваю пижамные штаны. Тонкие белые трусики, заставляют меня втянуть носом воздух. Остановиться на несколько мгновений. Я просовываю пальцы, тяну белую ткань и оголяю, всё. Полностью. Бросаю один только взгляд. Чтобы не смутить, не заставить прикрываться. Но она всё равное прикрывается.

Надвигаюсь. Над её оголённым тонким, стройным телом. Дрожащим точно птица, попавшаяся в сеть. Испуганная, но покорная. Ева кладёт ладони мне на плечи.

Я буду осторожен. Буду нежен. Я так хочу её. И член мой уже ждёт, уже готов пройти это испытание нежностью. Он не привык терпеть, не привык ждать. А тут нужно быть терпеливым. Он так долго этого хотел, как и я.

Но сегодня я думаю не о себе. Не о том, чтобы получить и успокоиться. Сегодня я хочу отдавать. Чтобы она, моя Ева почувствовала как это прекрасно.

Медленно развожу дрожащие колени. Вижу, как трусит её и как неловко она всё ещё пытается прикрыться.

И не мешаю. Пусть останется в ней этот стыд, пусть ещё много раз она будет стесняться.

Моё лицо поравнялось с её лицом. Посмотрел ещё раз в эти глаза, запомнил лучистый взгляд и склонился к губам. Накрыл их своими, проник в рот языком. Потом отпрял, потянулся вниз, поцеловал шею. Спустился к груди, прижался к каждому соску, втянул. Обхватил пальцами и сдавил грудь, чтобы она напряглась. Прижался губами.

Нежно, воздушно, мягко. Черт побери, как сладко, как медленно и хорошо.

И я растягиваю, тяну время.

— Как тебя зовут? — слышу и поднимаю голову.

— Иван, — улыбнулся, а Ева улыбнулась мне.

И я снова касаюсь губами шелковой кожи. Снова целую каждый сантиметр. Боюсь пропустить даже один.

Ниже не иду, чтобы не смутить ещё больше, не спугнуть то, что уже есть. Только провожу пальцем и чувствую влагу.

Ева готова…

28. Ева

Его дыхание щекочет живот и заставляет подрагивать.

Мне страшно.

Страшно как никогда ещё не было. Даже там, в доме, когда эти люди были кругом и когда опасность подстерегала повсюду, наверное я была ещё в неполном осознании страха.

А теперь, перед невозможно красивым лицом этого человека, с тёмным, бездонным взглядом из-под черных ресниц — мне страшно. И я дрожу.

Смотрю на его шею, обнимаю её, глажу. Плечо, покрытое татуировкой, рисунок будто движется. Там ангел и бес. Сплелись в вечном противостоянии. Этот рисунок завораживает. Гипнотизирует. Увлекает в неизвестность.

И мне ещё страшнее.

Страшно когда он сжимает и нежно целует мою грудь. Стыдно и страшно.

Но хорошо, боже, как хорошо.

Когда Бес сжимает мои пальцы, целует их и смотрит в лицо. Я понимаю, что он не торопится, ждёт моего полного расслабления. Погружения в ощущения.

А я снова тянусь к его губам, чувственным, мягким. Они как спасение от того, что сейчас происходит. Прижмусь сильнее губами и Бес останавливается, не двигается дальше. Отпущу и снова его взгляд, задерживается на моем лице, а потом уплывает. Ищет, что-то в моём теле, находит и отмечает это место губами.

Уверенно и плавно он проводит ладонями по телу, обхватывает, гладит. Пальцы скользят. Успокаивают и двигаются дальше.

И чем смелее его движения, чем ниже опускается ладонь, тем больше я расслабляюсь.

Что происходит внутри меня?

Каждый вздох изменился. Теперь не такой как прежде. Внутри в животе необычное состояние ожидания и готовности. А внизу, там внизу, тепло и влажно, что даже не дотрагиваясь я чувствую, как стекают капли влаги у меня между ног.

Бес положил туда руку. А я не отпряла и не вздрогнула. Так и должно быть. Что-то должно лечь между ног, протиснуться и начать движение. Иначе я просто сойду с ума, от этой зовущей пустоты, от безумного порыва, который сдерживаю.

— Не бойся, — проговорил Бес и провёл пальцем там, где горячо.

— Я не боюсь, — проговорила, но соврала.

Бес привстал, оперся, помог себе рукой, посмотрел туда. И я почувствовала легкий толчок. Тянущий, но смелый. Ещё толчок, легкий, но это заставило меня вжаться в кровать, попробовать остаться на месте, и не поползти вверх. Ещё толчок, уже сильнее, крепче, и на макушку легла рука Беса, чтобы не дать отодвинуться.

Кажется, я уже не хочу. Передумала, но лежу молча. В ожидании замерла, сжалась.

— Тебе больно?

— Нет, — произношу, и молчу, не то чтобы приятно.

Он старается не сделать мне больно. Но этот упор, и натяжение, и меня как будто разрывает изнутри.

Сильный толчок. Я вскрикнула.

Бес прижал меня, просунул руку под спину. Обхватил моё тело, ласково, нежно, и так сильно, что я уже не могла ничего. Ни сделать движение в строну, ни назад, ни вперёд, никуда.

Я сжалась ещё сильнее и начала терпеть.

А он больше не останавливался. медленно двигается на мне. Прижимает, целует в губы, делает всё, чтобы я не с болью ощущала силу толчков. Но я чувствую, хоть уже и не так резко.

И теперь я успокоилась и старалась понять, как всё происходит. Лежу, раздвинув ноги, глажу спину Беса. Хоть как-то помочь. Показать, что мне тоже приятно.

Это не помощь, но всё-таки. Не хотелось, чтобы Бес почувствовал, будто ничего не понимаю. Ничего абсолютно. Жду, когда всё закончится, чтобы просто сдвинуть ноги прижать одну к другой и спокойно полежать.

Но пока я жду, всё только распалялось. Сейчас он вошел другое состояние, как будто забылся, двигается быстрее. Поцелуи быстрые, скользящие. Торопливые.

— Как ты, тебе хорошо? — проговорил на ухо.

Не останавливается. Сжимает мои бедра и накрывает