Сложив руки на груди, я мрачно посмотрела на Асгера. Тот спокойно встретил мой взгляд.

— Или от того сосуда, который принесли Дайшу.

— Его касалась одна я.

— Но мы связаны браслетами, — напомнил напарник. — Ты недооцениваешь эльфийский юмор.

— А что с ним?

— Надпись, — он указал на причудливую вязь на браслетах. — «Муж и жена на веки вечные».

Знаешь, какова одна из причин, почему мой народ недолюбливает эльфов с их сумасшедшими обычаями? Они не преувеличивают, когда дают такие обещания. Если Аруана поразило иномирное проклятие, его жена-принцесса, как ее там, могла погибнуть просто потому, что брачное заклятие не позволяло ей жить дольше, чем мужу. Возможно, она торопилась домой после смерти Аруана, потому что хотела, чтобы с нее сняли эту идиотскую клятву. Но проклятие убило ее раньше, чем она успела покинуть Ровир.

— Жили они счастливо и умерли в один день, м-да, — пробормотала я. — Вместо сказки о любви первоклассный хоррор.

— Что?

— Да так, не обращай внимания, — отмахнулась я. Хорошо, что я оказалась слишком добра для того, чтобы прибить где-нибудь Асгера, пытаясь избавиться от браслета. — Значит, ты считаешь, что всему виной запечатанный сосуд, а проклятие передалось тебе из-за браслета?

— Ну, — Асгер поморщился. — Хотя я полагался не на такой результат, когда напяливал эти побрякушки. И лучше молчи, — добавил он, заметив, что я открыла рот. — Поверь, я сам не очень-то счастлив.

— Охотно верю, но я хотела сказать не о том. Надо вернуться в особняк и проверить, не заразился ли кто-нибудь из слуг или сам Дайш.

— Госпожа Ехидна не язвит — значит, дело по-настоящему плохо, — скривился напарник. — Согласен с тобой — было бы неплохо вернуться. Беспокоит меня этот сосуд, от которого мы могли подцепить хворобу. Дайш говорил тебе, что в нем или для чего он нужен?

Я отрицательно помотала головой. Два года я провела в Мараисе, обучаясь специально для того, чтобы найти предметы из списка нанимателя, и за все это время ни разу не услышала об их предназначении. Не только я, но и вся команда терялась в догадках, ради чего мы на самом деле работаем. Дайш пресекал любые расспросы об этом, а все недовольные кончали так, что у кого не возникало желания повторить их судьбу.

В дверь постучали — служанка гостиницы спрашивала, можно ли войти. Асгер наконец-то накинул жилет и сообщил, что можно входить.

На пороге появилась та же девушка, которую я видела в коридоре. Обычная ровирка — невысокий рост, гладкие темные волосы, смуглая кожа. Как было принято у прислуги, она почти не поднимала взгляд от пола и поклонилась нам, словно богатым постояльцам.

— Господа просили принести им завтрак в комнату, — скромно сказала девушка, ставя на стол поднос с кувшином, двумя кружками и мисками, наполненными едой.

Мы переглянулись. Никто из нас и слова ни о чем подобном не произнес, когда мы устраивались на постой.

— Спасибо, — поблагодарила я, на всякий случай готовя контратакующее заклинание.

Асгер, не иначе как тоже по какому-то волшебству, очутился впереди меня, прикрывая могучим плечом. Однако девушка еще раз поклонилась, пожелала приятного аппетита и вышла из комнаты, прикрыв за собой дверь.

Кажется, мы оба с напарником выдохнули. Драка — это не то, о чем мечтаешь с утра пораньше.

— Смотри, — Асгер подошел к подносу и передвинул кувшин. Под ним лежала свернутая записка. –

Почерк Танцора. Хочет, чтобы мы к полудню были в том же месте, где я с ним встречался в прошлый раз.

Я выглянула в окно, определяя по солнцу время. К сожалению, даже если кто-то мог позволить себе такую роскошь, механические часы в этом мире были все еще слишком велики, чтобы носить их в карманах. Первые месяцы отсутствие точности во времени меня угнетало, но за два года без альтернатив я к этому притерпелась.

— Далеко оно?

— Отсюда — около получаса.

— Плохо. Мы не успеем в особняк.

Асгер начал спокойно обуваться.

— Ну, большого выбора у нас нет. Если плюнем на приглашение Танцора, к которому сами же и напросились, в следующий раз нам не ответят. А он может знать не только о браслетах, но и о том, что в сосуде.

— Ас, — тихо сказала я. — Ты понимаешь, что мы в таком случае начинаем играть против Дайша? Он не обрадуется, если мы без его согласия растреплем кому-нибудь о сосуде и других предметах, которые он ищет.

— Снова переживаешь за него? — напарник сузил глаза, разглядывая меня. — Будешь хранить верность человеку, по вине которого, скорее всего, заполучила смертельное проклятие?

— Беспокоюсь за свое здоровье, если ты понимаешь, о чем я.

Он поднялся и подал мне руку.

— Именно поэтому я и собираюсь к Танцору. Дайш скорее убьет нас, чем вылечит. Если бы он заботился о наших жизнях, предупредил бы о проклятии заранее. Пусть меня лесные мары надвое разорвут, если он не знал о том, что случилось с Аруаном и его женой. Вдобавок нас все равно ничего хорошего не ждет, если Дайш поймет, что мы скрыли от него браслеты. Ну а с Танцором они не враги, наоборот, Танцор что-то доставлял для Дайша какое-то время назад. Поэтому даже если нас увидят вместе, ничего страшного в этом не будет.

— Ты так уверен, что твой друг нам поможет? — не сдавалась я. — Контрабандисты — люди без представлений о чести.

— До этого он всегда шел мне навстречу. Ну а если окажется, что я не прав и что мы заражены какой-то дрянью из-за браслетов, даю тебе разрешение убить меня прямо на месте и без зазрений совести. Согласна?

Не ответив, я схватилась за галантно предложенную им ладонь, чтобы подняться, и направилась к выходу.

— Идем. Если опаздывать нельзя, мы должны поспешить.

— Лия.

От низкого, глубокого голоса и тона, каким это было сказано, вдруг что-то перевернулось внутри.

Асгер медленно приблизился, развернул меня к себе и приподнял мой подбородок, вынуждая смотреть в карие, медового оттенка глаза напарника.

— Ты мне не доверяешь, и я понимаю почему. Но мне точно так же не хочется умирать молодым и хочется вернуться домой, к родному клану. Я вытащу нас из этого дерьма. Клянусь.

— Это долговечная клятва или короткая? — усмехнулась я, вспомнив его недавнюю характеристику эльфийских обещаний.

Он рассмеялся.

— Поразительно: с тобой гораздо интереснее, когда ты плюешься ядом. И можешь быть уверена: эта клятва проживет уж точно не меньше, чем заклятие на браслетах.

На веки вечные, значит. Я бросила взгляд на серебряную «ленту» на запястье.

Лишь бы эта вечность не настала слишком быстро.

* * *

Примечания к главе