Соскочив с лошади, Федор бросил поводья на землю. Его кобылка была приучена к этому: если поводья на земле, стоит как вкопанная. Сам к лесу бросился, передвигаясь зигзагом, потом упал и перекатился.

Предосторожность оказалась нелишней, из-за деревьев ударил еще один выстрел. Федор вскинул пистолет, трижды выстрелил на звук и тут же заменил опустевший магазин.

Послышался треск сучьев – это нападавший продирался сквозь кусты, явно удаляясь от опушки. Ну нет, упускать нападавшего Федор не собирался. Сегодня покушение не удалось, а завтра? Надо свернуть гаду шею. И Федор ринулся в лес, прикрываясь деревьями, он перебегал все дальше и дальше, удаляясь вглубь его.

Убегавший не старался идти тихо, пер напролом. Вот его фигура мелькнула в полусотне метров, и Федор тут же выстрелил. Неудача, пуля ударила в дерево, отщепив кусок коры.

Убегавший выстрелил в ответ. Судя по звуку выстрела, в его руках был револьвер.

Выстрелов было три, значит – в барабане еще четыре патрона. Нападавший – стрелок неважный, это было понятно. Но как он оказался в засаде? Увидел Федора на сельской улице и решил на обратном пути подстеречь? Большого ума для этого не надо, от села до заставы одна дорога. Или ему подсказали, навел кто-то?

Федор решил по возможности взять стрелка живым, в крайнем случае – ранить его в ногу. Потом допросить, выбить сведения. Один действовал – по злобе к советской власти или он член бандгруппы подполья? Конечно, Белоруссия – не Украина, где возникли и активизировались ОУН, УПА и другие организации националистического толка, но в Западной Белоруссии разрозненные группы националистов тоже были.

Федор, видя спину нападавшего, бросился вперед, сократив дистанцию.

Почувствовав неладное, бандит обернулся и выстрелил. Федор видел, как он предварительно взвел курок. Ага, так у него револьвер солдатский, в отличие от офицерского варианта самовзвода не имевший. Для Федора это хорошо, стрелок не сможет произвести два или больше выстрелов подряд. Такими револьверами снабжались нижние чины в царской армии, вроде артиллерийской прислуги или инженерных войск.

Федор мчался на стрелка, бросаясь от дерева к дереву.

Стрелок занервничал – Федор уже отчетливо видел его лицо. Это был мужик лет сорока-пятидесяти, кряжистый, в помятом костюме и сапогах.

– Стой! – крикнул Федор. – Брось оружие и подними руки – останешься в живых.

Мужик вскинул револьвер, выстрелил и бросился наутек.

Федор выстрелил ему по ногам и, видимо, задел, потому что бандит внезапно, на ходу, захромал на правую ногу.

Федор сделал еще один бросок, до стрелка уже оставалось метров двадцать. У бандита два патрона в барабане, и надо спровоцировать его на стрельбу. Когда же патроны закончатся, можно хоть голыми руками брать.

Он нацепил на ствол пистолета свою фуражку и высунул ее из-за дерева. Тут же раздался выстрел, причем мимо. Хоть бы стрелять толком научился, террорист хренов!

Федор надел фуражку и вышел из-за дерева. Он шел на стрелка, отклоняясь то влево, то вправо. Морально давил, на психику действовал. За Федором – огромная государственная машина, а стрелка поддерживает лишь кучка отщепенцев, да и те далеко – фактор немаловажный.

И стрелок не выдержал, побежал. Федор – за ним. Дистанция сокращалась: десять метров, семь, пять… Федор выстрелил убегающему в ногу. Тот как будто споткнулся и с размаху грохнулся на землю. Но револьвер с последним патроном из руки не выпустил.

Федор сделал еще пару шагов и уже мог разглядеть лицо нападавшего. От ранений болевой шок, зрачки расширены, соображает плохо – самое время «потрошить», выбить сведения.

– Брось оружие! – приказал Федор, наставив пистолет в грудь стрелку.

– Живучий, сволочь! И пуля тебя не берет… Но будет и на моей улице праздник!

Стрелок вскинул револьвер, но Федор опередил его, первым нажав спусковой крючок. Бах! Голова бандита откинулась, и на груди стало постепенно расширяться кровавое пятно.

Вдруг почувствовав слабость в ногах, Федор медленно опустился на землю. Покушение не удалось, но впредь надо быть внимательнее. А то выпил пива, закусил раками и расслабился, бдительность потерял. Если бы лошадь не забеспокоилась, схлопотал бы он пулю и сам бы сейчас лежал, как вот этот неизвестный. Да и нападение какое-то бестолковое!

Федор поднялся, забрал револьвер и прокрутил барабан. Только один патрон оставался! Он сунул револьвер в карман галифе – оружием разбрасываться нельзя, и обыскал убитого. Тот явно не был профессионалом, поскольку в карманах, кроме нескольких бумажных рублей, Федор обнаружил справку из сельсовета, квитанцию об уплате земельного налога, и все – на одну фамилию. Опытный и подготовленный человек перед акцией все из карманов выгребет.

Федор побрел к опушке. И только он вышел к лошади, как увидел, что к нему галопом летят три пограничника с его заставы.

– Все в порядке, товарищ лейтенант?

– Живой.

– Наблюдатель с вышки вас в бинокль увидел и заподозрил неладное.

– Молодцы, спасибо за службу. Обстреляли меня из леса.

– Прочесать?

– Один он был, теперь уж перед Марией Магдалиной исповедуется.

Федор вскочил на лошадь.

– На заставу!

Пришлось ему о покушении в комендатуру телефонировать и рапорт писать.

А через месяц, когда зарядили дожди, на совещании, посвященном дню Великой Октябрьской социалистической революции, заставу Федора по итогам служебно-боевой деятельности объявили лучшей по комендатуре.

Что скрывать, Федор был доволен. Тем более что в качестве поощрения заставе выделили грузовик, новую полуторку «ГАЗ-АА» и водителя. Теперь к месту прорыва крупных групп нарушителей можно было добраться еще быстрее, да и в кузове помещалось до двенадцати бойцов.

Однако почти на полгода полуторка оказалась невостребованной. И не потому, что работы для нее не было, а из-за дорог. Осенью их развезло после дождей, зимой землю засыпало снегом. Только и ездили, что в комендатуру Дубицы или в Брест, в погранотряд. Туда дороги были проходимы, потому что ими пользовались жители. Хотя дороги – слишком громкое слово, скорее – направления.

Но для хозяйственных нужд грузовик был большим подспорьем, особенно для пополнения продуктов для кухни. Картошку, или по-белорусски бульбу, закупали в местных колхозах. Остальное – крупы, макароны, соль, сахар, подсолнечное масло, табак и многое другое, что требовалось по нормам продуктового и вещевого снабжения, получали в Бресте.

В зимний период количество нарушений границы традиционно уменьшалось. Только служба от этого легче не была, наряды на границе приходилось менять чаще – снег, ветер, морозы.

Наступил сорок первый год. Федор помнил и твердо знал, какие тяготы и испытания он принесет. И потому по весне, когда просохла земля, он начал подготовку заставы к нападению. Задачами погранзастав являлись охрана границ, пресечение незаконных пересечений, а в случае военных действий с сопредельной территории – держать границу до подхода армейских частей из тыла. Только как оборонять границу, если на десять километров вверенного ему участка сорок два бойца? Получалось, что на каждого пограничника приходилось по двести пятьдесят метров. А у бойца – только винтовка. Правда, были еще два пулемета: ручной «ДП» и станковый «максим», да еще два ящика гранат – как НЗ.