и звали, то на должность обычного оперуполномоченного. Для такой работы нужен своеобразный склад характера. Конечно, у Чернова взгляд на многие вещи в жизни был, мягко говоря, попроще. Но звали его туда явно не мозговым центром работать.

– Тебя не отпустят. Хотя черт его знает, этого Красильникова. Тихий, спокойный. Но в тихом омуте…

Рапорты на переводы руководство центра всегда отклоняло с формулировкой «отказано в связи с некомплектом». Для того, что бы уйти куда-нибудь переводом, нужны были хорошие связи, что бы начальники вопрос с переводом решили полюбовно. Или можно было пойти в участковые, их в Москве всегда не хватало катастрофически, поэтому такие переводы должны удовлетворять любые начальники, если вдруг находился доброволец. Как поведет себя новый начальник в той или иной ситуации, еще никто не проверял.

Если начальники не приходили к соглашению между собой, а сменить место службы было необходимо, тогда многие проходили через процедуру увольнения и последующего восстановления на новом месте службы. Но это означало снова прохождение медкомиссии, и кучу другой бюрократической волокиты, потому на это решались не многие.

– Ладно, до скорого, – Иван пожал Алексею руку, и они разошлись один в сторону станции метро Пушкинская, второй в сторону Тверской.

Через час Иван был дома, и когда хотел уже лечь спать, зазвонил мобильный телефон, на экране высветилось «Мама»:

– Алло.

– Ваня! – донесся всхлипывающий голос мамы. – Вику машина сбила!

– Что с ней? – Иван испуганно застыл на месте.

– К операции готовят. Тот гад даже не остановился! Врачи говорят, нужны какие-то дорогие лекарства, – продолжала всхлипывать мама, – они назвали сто тысяч. Где ж столько взять?

– Я найду, какая больница?

Иван записал данные, постарался как мог успокоить мать, пообещав приехать сразу же, как только найдет деньги. Теперь оставалось решить вопрос, где их взять. У Ивана из накоплений было тысяч тридцать, не больше. Сайты много не приносили, хотя Иван продолжал работать с ними по мере возможности. Где же взять недостающие 70, да еще быстро? Он задумался. Вроде Блинов всегда был при деньгах. Иван набрал номер. Блинов ответил не сразу, только где-то на шестом гудке.

– Привет Ваня, что-то срочное? – вальяжно, с ленцой сказал Блинов.

– Петя, очень срочно, – постарался спокойно сказать Иван, но голос дрожал.

– Что стряслось? – резко ответил Блинов, его интонация мгновенно приобрела жесткость.

– Петь, одолжи 70 тысяч. Месяца на 3…

– Обрисуй-ка картину…

Иван наспех начал объяснять ситуацию, но Петр понял его практически сразу, и резко перебил:

– Лови машину, подъезжай ко мне домой. Пиши адрес…

Петр Блинов жил на соседнем шоссе. Ехать на метро через центр – потерять час времени. На такси Иван добрался за 25 минут. Иван вбежал в подъезд, поднялся на этаж, позвонил в квартиру. Защелкал замок, дверь открыла девушка в наспех накинутом халате на голое тело, причем даже не утруждавшая себя завязать пояс. Впрочем, Ивану было не до нее. Откуда-то из глубины квартиры донесся знакомый голос:

– Зайди. На кухню.

Иван прошел на кухню, где Блинов, сидя в одних семейных трусах за столом на табуретке, из достаточно увесистой пачки пятитысячных купюр отсчитывал требуемую сумму. Затем положил купюры в конверт, вручил Ивану:

– Отдашь как сможешь.

– Спасибо Петя, я побегу. – Сказал Иван, дрожащими руками докладывая в конверт тридцать тысяч. – Стакан воды только выпью.

Наблюдавший за Иваном Петр открыл холодильник, достал пакет сока, поставил перед Иваном и указал на кружку, затем, поморщившись, произнес:

– Стой, лейтенант. Я тебя отвезу, если ты не против. Заодно на месте помогу, коли нужно будет. Только оденусь, – он прошел в комнату, и до Ивана донеслись его слова, обращенные к девушке: – Давай, красавица, шустрей одевайся, наша программа прервана по техническим причинам. Халат на место положи.

Минут через десять они оба были одеты.

– Только вопросы не задавай глупые, – обратился он к Ивану, указывая взглядом на девушку, затем достал пятитысячную купюру, отдал ей, шлепнул ладонью по заду, и сказал: – Свободна.

Девушка улыбнулась в ответ и вышла из квартиры. Иван был погружен в свои мысли, никаких вопросов у него и не возникло. Блинов вернулся в комнату, откуда донеслось:

– Пять секунд, ищу документы на машину, – и через несколько минут наконец добавил: – а, вот они. Пошли. Какая больница?

Иван назвал номер больницы, и насколько возможно подробно ответил на другие вопросы о происшедшем, пока они добирались.

Через полчаса они были на месте, где нашли родителей Ивана, отец тоже подъехал. Иван представил сослуживца.

– Спасибо вам, Петр, мы вас помним, – мама продолжала говорить с всхлипами. – Мы продадим машину, отдадим вам деньги.

– Не надо этого делать. На сколько я понимаю характер ситуации, вам Викторию еще потом после больницы по врачам возить. На своей машине это будет сделать проще. Не волнуйтесь, мне не к спеху. Как фамилия врача, и где его можно найти? Мы с Иваном решим формальности.

– Фролов. Вон тот кабинет, – отец Ивана указал на нужный кабинет.

– Вань, пойдем с ним пообщаемся, только без вас, – Петр обратился к родителям, которые уже шли за ними. – У меня есть опыт решения этих деликатных вопросов, не волнуйтесь, все будет хорошо.

Возражать ему никто не решился. Подойдя к двери, он взял конверт у Ивана, и открыл ее без стука, вошел внутрь. За ним вошел Иван, закрывая за собой дверь.

– Вы кто? Кто вас ко мне пустил? – резко спросил человек в белом халате. – Немедленно выйдите вон!

– Вы Фролов? У нас к вам дело, – Петр шагнул к врачу. – Вань, дверь проконтролируй.

– Я вас не приглашал, покиньте мой кабинет! – сказал врач, выйдя из-за стола и повышая голос, – или мне охрану вызвать?

– А ты что, Айболит хренов, думаешь, я за тобой с подношениями полдня бегать буду? – сказал Блинов и бросил конверт на стол. Доктор опешил, взгляд его забегал то на конверт, то на надвигавшегося на него Петра, явно не ожидая такого поворота событий и совершенно растерявшись. Приблизившись вплотную, Блинов схватил врача за полы халата, вытащил из-за стола, резко придвинул к стене. Иван и не представлял, что его сослуживец обладает такой силой, его телосложение не делало этот факт столь очевидным, как например у Чернова.

– Не вздумай только орать, заткну тут же, с повреждениями, возможно необратимыми, – сказал он совершенно буднично, лицо врача при этом исказила гримаса ужаса. – Слушай и запоминай. Рябова Виктория, твоя пациентка. Запомнил имя? Ну? – Блинов тряханул врача, тот ударился затылком о стену, затем испуганно кивнул. – Если я узнаю, что ты выполнил свою работу халатно, или как-то еще попытаешься схалтурить, или потребовать еще денег за