У вас есть выбор, на какой именно информации сосредоточиться. Но сделать такой выбор – дело непростое. С одной стороны, вы хотели бы не отвлекаться на ложные тревоги. С другой – хотели бы уважать те тревожные сигналы, которые исходят от членов вашей социальной группы для того, чтобы не утратить их поддержку. Осложняет ситуацию то, что для вашего мозга млекопитающего, прошедшего через сложный процесс эволюции, одной принадлежности к группе недостаточно. Мозг требует, чтобы вас в ней замечали.

Отторжение социальной группы вызывает у вас негативные эмоции. Но и принадлежность к группе не обязательно приносит ощущение счастья. В группе вы нередко видите, как другие ее члены получают то, чего не получаете вы, и поэтому испытываете дискомфорт, хотя и не хотите этого признать. И для этого есть веская причина. Самой первой нейронной связью, сформированной в вашем мозгу, является мысль о том, что вы умрете, если не получите от других необходимого вам внимания.

Хрупкость только что родившегося детеныша человека не имеет аналогов в природе. Ни одно из других живых существ при рождении не находится так далеко от шансов на то, чтобы выжить. Только подумайте:

• газель может бежать вместе со стадом через день после рождения;

• слоненок может ходить еще до того, как в первый раз поел, потому что он должен стоять и двигаться, чтобы дотянуться до соска матери;

• рыбы от рождения являются сиротами, потому что их родители уплывают после оплодотворения икры;

• новорожденный ребенок человека в течение многих недель не может даже приподнять голову, не говоря уж о том, что только через несколько десятилетий он сможет обеспечивать свое существование и существование своих потомков.

Люди рождаются с незрелой центральной нервной системой по важной причине. Если бы она формировалась, когда ребенок находится еще в утробе матери, его голова должны была бы иметь такие размеры, которые не позволили бы ей пройти через родовые пути. Поэтому, по существу, мы рождаемся преждевременно, во всяком случае до полного формирования и задействования нашей нервной системы. Это было установлено при сравнении новорожденных детей с преждевременно родившимися шимпанзе. Детеныш шимпанзе, появившийся на свет раньше срока, не способен держаться за мать, когда она путешествует по деревьям. А маленький шимпанзе, родившийся в срок, – может. Новорожденный ребенок человека ведет себя как досрочно родившийся шимпанзе. Только у человеческого детеныша гораздо более крупный мозг. У наших далеких предков мозг увеличивался в размерах и развивался по мере того, как они находили все больше источников протеинов и жиров. Они потребляли мозг костей животных еще до того, как научились эффективно охотиться. Увеличивающийся мозг помогал им более искусно охотиться и добывать больше пищи. Поэтому их потомство рождалось на все более ранних стадиях развития. У новорожденных детенышей исторического человека в мозгу возникало все больше нейронов, но было мало врожденных нейронных связей.

Шимпанзе рождается с уже видящими глазами и действующими конечностями. У человека связи между органами чувств и костно-мышечной системой развиваются после рождения на основе прямого опыта. Когда новорожденный ребенок машет ручкой перед своим лицом, он еще не ощущает, что связан с ней и, более того, что может контролировать ее движения. Мы рождаемся беспомощными и наполняем мозг нейронными связями постепенно, в течение длительного периода. При этом мы получаем огромное преимущество в силу того, что можем адаптировать нервную систему именно под ту окружающую среду, в которой родились. В то же время такой механизм нашего рождения и развития означает, что мы начинаем свою жизнь с подсознательного ощущения своей уязвимости.

К счастью, уязвимость человеческого детеныша с самого начала эволюции человека создала у него коммуникационные возможности. Тот новорожденный, который мог привлечь внимание к своим нуждам, имел больше шансов выжить. Матери, лучше понимавшие сигналы, исходящие от ребенка, передавали по наследству более жизнестойкую ДНК. Таким образом, возможность коммуникации природа выделила как важнейшую способность человека. Когда мы в ней преуспеваем, наши потребности удовлетворяются, и синтезируются «гормоны радости». Когда мы терпим неудачу, в организме стимулируется выработка кортизола, и мы инстинктивно начинаем искать выход из сложившейся ситуации. В конечном счете формируются сложные коммуникативные нейронные цепочки. Но в их основе лежит базовый инстинкт: вы умрете, если вас никто не услышит. Вы не думаете об этом на вербальном уровне. Это определяется нейрохимическими веществами.

Едва появившись на свет, вы испытали стресс, в том числе от своей беспомощности. Синтезированный в вашем организме кортизол заставил вас заплакать. Мама приложила вас к груди и обняла. И это сработало! Ваши нужды были удовлетворены. Новорожденный плачет не потому, что таким образом осуществляет сознательный акт общения с новым миром. Он плачет не оттого, что знает, что такое молоко. Он плачет, поскольку такая реакция заранее запрограммирована в его мозгу. Вскоре он учится переставать плакать, потому что на основе своего прошлого опыта привыкает к помощи извне. Он перестает плакать даже еще до удовлетворения своих нужд, потому что уже связывает внимание к себе с помощью.

Но ребенок начинает также понимать, что внимание может исчезнуть так же быстро, как оно появилось. Социальная поддержка иногда прекращается по причинам, которых ребенок не понимает. Чувствуя себя в безопасности, он предпринимает попытки исследовать окружающий мир и неожиданно сталкивается с болью. Мы должны изучать мир за пределами укутывающего кокона социальной поддержки для того, чтобы правильно настроить свой мозг. Поэтому время от времени мы испытываем опасности и учимся справляться с этим. Никакое изобилие пищи, имеющейся в нашем распоряжении, не может защитить нас от нашей уязвимости.

Нейронные цепочки, определяющие возникновение детского чувства беззащитности, присутствуют в вашем мозгу и сегодня. Когда любимый человек отвергает ваши стихи или когда на важном совещании игнорируют ваше мнение, электрические импульсы, проходящие через эти цепочки, стимулируют выработку кортизола. Рациональным сознанием мы понимаем, что от того, увидят или услышат нас, не зависят вопросы жизни и смерти. Но нейронные связи, сформировавшиеся еще в детстве, заставляют нас испытывать именно такую острую угрозу.

Чувство дискомфорта от того, что вас игнорируют, усиливается, когда люди вокруг пользуются вниманием. В каждой группе приматов одни из них получают внимания больше, чем остальные. Исследования, проводившиеся в дикой природе, зафиксировали тот факт, что члены клана бабуинов проявляют к одним своим собратьям больше внимания, чем к другим. Лабораторные эксперименты показали, что в группе шимпанзе некоторые ее члены меняют еду на возможность взглянуть на фотографию их альфа-самца. Ваш мозг ищет внимания, как если бы ваше существование зависело от его наличия. И действительно, в дикой природе дело обстоит именно так. Когда ожидания сменяются разочарованием, вы испытываете сильный прилив кортизола.