– А отец Генри… – Ширли замолчала.

– Бедняга Нед, он трижды был под судом о банкротстве. Нотакой компанейский. Временами Генри мне его напоминает. Особого рода астральнаязависимость; правда, она не всегда действует. Я в этом разбираюсь.

Она оборвала увядший цветок и искоса посмотрела на Ширли.

– Вы такая хорошенькая – уж извините, голубушка!

И очень молодая.

– Мне почти девятнадцать.

– Да… понимаю… Вы чем-нибудь занимаетесь, как все теперешниеумные девушки?

– Я не умная девушка, – сказала Ширли. – Сестра хочет, чтобыя выучилась на секретаршу.

– Я уверена, что это очень хорошо. Особенно если статьсекретарем члена парламента. Говорят, это ужасно интересно. Правда, я никогдане понимала почему. Но не думаю, что вам придется долго заниматься хотьчем-нибудь – вы выйдете замуж.

Она вздохнула.

– Мир так переменился. Я получила письмо от старой подруги,ее дочь вышла замуж за дантиста. За дантиста! В наше время девушки не выходилизамуж за дантистов. За врачей – да, но не за дантистов.

Она обернулась.

– А, вот и Генри. Ты, кажется, собираешься увезти от менямисс… мисс…

– Франклин.

– Увезти мисс Франклин.

– Я думаю прокатиться до Бьюри Хит.

– Ты взял бензин у Хармана?

– Только два галлона, тетя Мюриэл.

– Я этого не потерплю, слышишь? Обходись собственнымбензином. Мне самой он с трудом достается.

– Дорогая, но ты ведь на самом деле не возражаешь.

Мы поедем.

– Ну, так и быть на этот раз. До свиданья, дорогая.

Не забудьте сообщить мне о часе вашего рождения, тогда ясмогу правильно составить ваш гороскоп. Вам надо носить зеленое, дорогая, – всеДевы должны одеваться в зеленое.

– А я Водолей, – сказал Генри. – Двадцатое января.

– Непостоянство, – выпалила тетка, – запомните это, дорогая.Все Водолеи ненадежны.

– Надеюсь, ты не очень скучала, – сказал Генри, когда ониуехали.

– Ничуть. По-моему, твоя тетя очень милая.

– Ну, так далеко я бы не стал заходить, но она неплохаястарушка.

– Она тебя очень любит.

– Не совсем так. Она не возражает против моего присутствия.

Он добавил:

– Мой отпуск почти закончен. Скоро мне предстоитдемобилизация.

– И что ты будешь тогда делать?

– Не знаю. Я подумывал об адвокатуре.

– Да?

– Но это слишком хлопотно. Я думаю, может, попробоватьзаняться бизнесом.

– Каким?

– Ну, это зависит от того, где найдется приятель, которыйдал бы старт. У меня есть кое-какие связи в банках. И есть два промышленника,которые любезно позволят начать с самого дна. Понимаешь, денег-то у менянемного. Если быть точным, триста фунтов в год. Это моих.

Родственники у меня чертовски прижимистые, их не тронь.

Добрая старушка Мюриэл то и дело выручает, но в последнеевремя она и сама в стесненных обстоятельствах. Есть еще крестная, если к нейправильно подойти, она раскошелится. Я понимаю, все это звучит неприятно…

– Тогда зачем же ты мне все это рассказываешь? – сказалаШирли, ошеломленная нежданным потоком информации.

Генри вспыхнул. Машина заюлила, как у пьяного. Оннеразборчиво промямлил:

– Я думал, ты знаешь… Дорогая, ты так красива… Я хочу натебе жениться.. Мы должны пожениться, должны…

* * *

Лаура смотрела на Генри с какой-то безнадежностью.

Будто взбираешься по крутой обледенелой горке, думала она,чуть поднимешься, и тут же скользишь вниз.

– Ширли еще молода, – сказала она. – Слишком молода.

– Да что вы, Лаура, ей девятнадцать лет. Моя бабка вышлазамуж в шестнадцать, и к восемнадцати у нее уже была двойня.

– Это было давным-давно.

– Во время войны множество людей женились молодыми.

– И сейчас об этом жалеют.

– Почему вы так мрачно смотрите на вещи? Мы с Ширли непожалеем.

– Вы этого не знаете.

– Я-то знаю! – ухмыльнулся он. – Я уверен. Я безумно люблюШирли и сделаю все, чтобы она была счастлива.

Он с надеждой посмотрел на нее и повторил:

– Я действительно ее люблю.

Как и раньше, его надежный прием – искренность – обезоружилаЛауру. Да, он любит Ширли…

– Конечно, я понимаю, что я не слишком обеспеченный человек…

Опять обезоруживающий ход. Потому что Лауру тревожили нефинансовые проблемы. Она не претендовала на то, чтобы Ширли сделала, чтоназывается, «хорошую партию». У Генри и Ширли для начала будет немного, нодостаточно, если быть бережливыми. Перспективы у Генри не хуже, чем у сотендругих молодых людей. Он здоров, умен, имеет обаятельные манеры. Да, в этом,пожалуй, и все дело. Лаура не доверяет ему из-за его обаяния. Человек не имеетправа быть таким обаятельным.

Она заговорила властным тоном:

– Нет, Генри. О женитьбе пока не может быть речи.

В крайнем случае – помолвка на год. Это даст вам обоим времяразобраться в себе.

– Честное слово, Лаура, вы говорите так, будто вам пятьдесятлет. И вы не сестра, а отец с суровыми викторианскими взглядами.

– Я вынуждена заменять Ширли отца. У вас будет время найтиработу и утвердиться.

– Звучит очень уныло. – Он все еще обворожительно улыбался.– Я думаю, вы вообще не хотите, чтобы Ширли выходила замуж.

– Чушь! – Лаура вспыхнула.

Генри был доволен успехом своего злобного выпада.

Он пошел искать Ширли.

– Лаура – зануда, – сказал он. – Ну почему мы не можемпожениться? Я не хочу ждать. Терпеть не могу ждать.