Он не противопоставляет себя им. Поэтому он пишет то, что трогает их. Он не старается для этого специально. Ему, если хочешь знать моё мнение, тоже нужен менеджер, потому что его нужно грамотно раскручивать. Но я работаю не с ним, а с тобой.

— Знаешь, что? — сказал я, взяв кружку пива. — Ты уволена.

И начал пить. Планировал пить долго и величественно, чтобы всё это время Сандра страдала от невыразимого отчаяния. Но получилась херня. Пока я пил — Сандра говорила, и страдал я, потому что элементарные понятия о чести и достоинстве не позволяли бросить кружку недопитой.

— Я нихрена не могу быть уволена хотя бы потому, что ты меня официально ещё даже не нанял. Так что заткнись и слушай. Я не дура, я понимаю, что ты не можешь быть как Дерек. Ты противопоставил себя обществу. Нам сейчас нужно чётко для себя сформулировать, чем ты лучше их всех. В чём их проблема. Как её решить. Я понимаю, почему тебя взбесил Дерек...

— Нихера ты не понимаешь! — заорал я сиплым голосом, едва покончив с пивом. — Меня он бесит, и эти твои пластинки бесят, потому что это одна сплошная дрочка! Голая Вивьен — ха! Раньше тупой хомяк хотя бы хотел трахаться. Пусть он был до такой степени тупым, что готов был оттрахать собственный матрас, но он хотя бы хотел трахаться! А сегодня хомяк хочет просто лежать на спинке, и чтобы ему нежно-нежно дрочили пинцетом х*ишко. Реалити-б**дь-шоу! Лайки в интернетике! Ё**ный Даймонд с его программой «Спокойная жизнь и стерильный пинцет с латексными накладками для каждого»! Да идут они все на**й!

Я где-то задней мыслью, в области затылка, сам от себя охеревал. Это ж как сильно старые дрожжи забрали! Ну не на жалкий же бокальчик пива грешить... Хотя стоп.

Если уж копать на полный штык и смотреть правде в глаза, то я после того, как вышел из запоя, намахнул кружку пива, потом — кувшин вина, потом — кувшин пива, потом — снова кувшин пива, теперь ещё кружку пива... Бля, а кто мне вообще сказал, что я вышел из запоя?!! Мама, я боюсь!!!

Но глаза, как известно, боятся, а руки — делают. И ноги. И вообще, весь организм. Вот я и вскочил на стойку. Подхватил шот, выпил, вдогонку отправил второй, третий. Взмахнул солёным огурцом.

— Ё**ный Линтон! — заорал я. — Ты — говно! Всё, чего я хотел, это чтобы вы подняли свои хомячьи жопы и подвигали ими. Чтобы вы включили свои хомячьи мозги — и пошевелили ими! Да остановись ты, пидарасина! — тут я швырнул кружкой в какого-то хмыря, сидевшего за столиком. — Хватит жрать нарисованный корм двадцать четыре часа в сутки! Прервись ненадолго! Не бойся — не отнимут, тут все гуманные так, что обосраться можно. Хватит считать свои очки и прочее говно, оглядись, б**дь! ПОДУМАЙ! Тебе же никто этого не запрещает — думать! Здесь за репост не посадят. Дали тебе свободу, и как ты её используешь?! Ты сидишь и жрёшь, глядя тупыми глазёнками в интерфейс, и почему-то считаешь себя личностью!

Я откусил огурец, и в этот момент кто-то крикнул таким разобиженным хомячьим голосом:

— А ты?! Ты-то чем лучше?

— Я?! — повернулся я на голос. — Лучше? Да ты глумишься! Я не лучше, я — хуже в тысячу раз. Мы тут сейчас вообще не про «лучше» говорим. Я — говно. Я — король-говно! Но у меня по крайней мере хватает духу жить, не цепляясь за трёхмерные картинки. Я творю, б**дь, а не играю в выдуманное создателями говно! Печь нарисованные булки в нарисованной пекарне! Нарисованными молоточками строить нарисованные домики! Да очнитесь же вы, б**дь! Вам, дебилам, дали детские кубики, чтобы хоть чем-то вас занять! И пока вы не бросите в них играться, другого отношения к вам не будет. Заплакал — на сосочку, пососи. Обосрался? Ничё, вот тебе респаун, не горюй. Скучно тебе? Ну, сходи в квестик. А там тебе и очки опыта, и уровни, и рейтинги, и монеточки — усрись от радости! Вот и весь твой обосранный рай! «Всё бы ничего, да только что-то уж слишком всё х**во!»

Я был уверен, что поднимется вой. Что в меня полетят бутылки. Может быть, даже копья и стрелы. Или пули.

Нихера.

Стало тихо.

В тишине я поспешно инвентаризировал бутылки и позволил списаться соответствующей сумме со счёта.

— Вот мы и нащупали, что хотели, — невозмутимо сказала Сандра, глядя на меня сквозь стакан рома с колой. — Говорила ведь — не зря к Дереку идём. А теперь — пошли на улицу, трезветь и разрабатывать стратегию.

TRACK_14

Однако мы не успели выйти. Я, сказать по правде, даже со стойки слезть не успел. Замер на месте, потому что услышал хорошо знакомый голос:

— Мёрдок прав. Те слова, которые он говорит, каждый из вас знает в глубине души, просто никто больше не отваживается их произносить вслух.

Все повернулись к двери. Я тоже туда с тоской посмотрел. Потом сел на корточки и доверительно спросил:

— Сэнди, ты ведь тоже его видишь, да?

— Вижу.

— Что ты видишь?

— Вижу, что Коля стоит в дверях и агитирует приходить на тайные собрания. Листовки раздаёт.

— Очень круто, Сэнди. А где эти собрания? Мне чисто для общего развития, чтоб точно туда не занесло.

— Нет, Мёрдок, я думаю, ты точно туда придёшь.

— Я?!

— Собрания будут проходить у тебя дома.

— Что?! — взревел я и выпрямился во весь свой немалый рост. — Щегол, ты совсем попутал? Это ты, супротив батьки... Да я ж тебя накажу!

Спрыгнул со стойки.

Прыжок вышел красивейшим и грациозным, только под конец я сообразил, что в душе не е*у, как приземляться, запаниковал, попытался лететь и, наверное, переломал бы себе все руки и ноги, но меня поймал стремительный Лимузин.

Осёл ворвался в бар, красиво, с прошлифоном затормозил, исполнив что-то вроде «полицейского разворота», и я с лёгким дискомфортом оказался у него на спине.

— Опять ты мне всё испортил, Лимузин! — похвалил я осла.

— Прости, хозяин...

— Давай, вези к этому вот!

Лимузин в пару шагов подвёз меня к раздающему листовки Коле.

— Пацан, — сказал я грозно, — ты чё себе позволяешь?

— Всё в порядке, пап, — негромко откликнулся