Юля пошла к выходу, за ней последовал Падший. Немного постояв и посмотрев вокруг, Вельзевул отправил Бетти воздушный поцелуй, ему было жаль эту чертовку, он имел на счёт неё большие планы. Развернувшись, он медленно пошёл догонять остальных, а Дарко, смотря то на Бэт, то на Учителя, таким же жестом, но без поцелуя, махнул в сторону Бетти и, вприпрыжку, побежал за Вельзевулом. Когда он подбежал ко всем, то увидел, что они печально смотрят на город, у каждого из них, конечно кроме Юли, здесь остались хорошие воспоминания. Таких печальных и задумчивых их и обнаружил туман, отправивший их прямиком на разговор к Хозяину.

Взгляд Бетти был направлен на огненное небо, где проводили свои битвы красные облака. Они убивали друг друга то молниями, то ветром, а то и вовсе, поедая врага. Бэт смотрела на это представление и грустила, она вспоминала Никиту, и перед ней всплывало его лицо, которое было больше выражено ужасом от расставания с ней, чем от боли трёх копий бойцов Ваала. Бетти понимала, что Никиту оставят в живых, но легче ей от этого не становилось. Ну, почему эта Юля появилась так рано и зачем она вообще пришла. Бетти не верила в искренность чувств Юли и сомневалась, что она пришла сюда за ним ради него самого, а не ради богатства, которым может обладать Никита. Вот она, другое дело, когда она только увидела его здесь, сражающимся с десятком бойцов тринадцатой дивизии голыми руками или, когда он был готов броситься на Хозяина, который в первый раз ему отказал выдать Кудияра, тогда она уже понимала, он её судьба. Так и оказалось, неизвестно, сколько бы просуществовала ещё Бэт, именно просуществовала, а не прожила, то, как она здесь страдала от одиночества и без любви, можно было назвать лишь существованием. Но теперь всё кончено и Бетти, улыбаясь и смотря теперь уже в никуда, жалела лишь об одном, она так и не сказала Никите, что любит его, не успела.

Медленно, медленно чернота окутывало её лицо. Когда остались лишь глаза подул ветер и вызвал слёзы, которые были первыми в её жизни. Нет, ветер был не сам по себе, конечно же, нет. Этот ветер возник от крыльев существ, выполняющих здесь роль санитаров-стервятников, они были вечно голодны и такой пир пропустить не могли. Одно из таких существ подошло к Бэт, оно хотело полакомиться чертовкой, это был деликатес для них, но увидев черноту, оно поняло, не сегодня. Тогда, присев и с интересом посмотрев на девушку, оно внимательно начало наблюдать за тем, как капля слезы, показавшаяся и чуть скатившаяся, тут же испарилась и как чёрные полосы постепенно надвигались на глаза, которые ничего уже не видели. Существо недолго просидело рядом, зачем ему был этот чёрный, непонятно чего, кусок и, резко развернувшись и прикрикнув на своих сородичей, оно рвануло к телам, необременёнными чернотой.

3.Испытание.

Хозяин сидел на земле, сделав из хвоста подобие мини дивана и положив одну лапу-ногу на другую. Скрещенные лапы-руки и ухмылка говорили о том, что он чем-то явно доволен. И когда он встретил четвёрку путешественников, то ничуть не смутился, и не показал ни одного жеста, а спокойно сидел и ждал вопросов, которых, как он знал, было предостаточно.

–Приветствую Тебя, Хозяин. Прости за наше вторжение…..

–Даркониус, опустим вежливость. Слушаю вас, есть вопросы ко мне?

Хозяин улыбнулся и сделал, насколько это возможно, невинный взгляд. Дарко, слегка обескураженный поведением Хозяина, ведь он когда-то развеселил его и тот сказал спасибо, а тут такое, обошёл Вельзевула и так же присел на землю.

–Ты знаешь, зачем мы пришли. Я пришла за Никитой, а они мне помогают.

–Да, да, знаю. Но Никиты здесь нет. Он соизволил отправиться в Таркарат, после того как отказался мне помочь. Так, что вы не по адресу, господа.

–Таркарат? Дарко, что это?

–Что-то вроде темницы, в которой ты была, только ты там не одна и, скорее всего, тебя истязают.

–Как?! Вы же знаете, что сила у меня, зачем тогда его туда?!

–Не люблю, знаешь ли, неповиновение. А ты бы, милочка, лучше перестала кричать и пошла бы спасать его, время-то уходит.

–Да, пора бы. Кто со мной?

Юля посмотрела на всех и взглядом повторила свой вопрос. Падший, Вельзевул и Дарко переглянулись и, пожав плечами, мол “Ну, пошли тогда”, повернулись к ней. Махнув головой в знак одобрения, Юля повернулась к ним и подошла поближе. Посмотрев друг на друга, и опустив глаза, все начали наблюдать, как, уже надоедливый, туман рождается у них под ногами.

Хозяин провожал их взглядом и улыбкой. Они пришли и ушли, а он остался. Встав и потянувшись, он подошёл к одному из Ангелов и посмотрел на него. Тот, как-то вскользь, посмотрел в ответ и отвернулся. Хозяин хихикнул и встал по – середине своей комнатки или убежища, как не назвать, потом пожал плечами, смотря вверх, и сказал:

–Интересно, вытащит она его отсюда?!

А тем временем перед Юлей предстал великий и ужасный Таркарат. Огромная дыра, напоминавшая пасть зверя из-за острых обрывов, словно смотрела на непрошенных гостей. Если даже Вельзевула передёрнуло от того, что ему вновь предстояло увидеть, что уж говорить о Юле, которая хоть и много чего поведала, но всё-равно ноги её предательски дрожали.

–Да уж, что-то лифта я здесь не вижу?

Шутка неудалась и Юля, быстренько удалив улыбку с лица, повернулась к Падшему, стоящему дальше всех.

–Как мы туда попадём?

–Мы? Нет, Юля, об этом мы не догаваривались. Доставить тебя сюда, сопроводить так сказать, это да, а вот идти туда! Прости, конечно, но нет.

–Но почему? Что я там буду одна делать?

–Понимаешь, Юля – вмешался в разговор Дарко – От туда, без разрешения Хозяина, невозможно вернуться. А уж ты мне поверь, он это разрешение даст ой как нескоро.

–То есть я могу там застрять надолго?

–На очень долго.

–Понятно. Интерестно, а есть ли у меня выбор? Ну хорошо, а попасть-то туда как?

–А, ну ент легко!

Дарко, стоящий боком к Юле, повернулся, улыбнулся и ткнул хвостом в правое плечо Юлю. Стоящая спиной Юля, естественно не ожидавшая такого поворота, с диким криком “Дарко!!!”полетела навстречу неизвесности. Дарко же, повернувшись к остальным присутствующим, лишь пожал плечами мол , “а как она хотела?”. Когда крик Юли стих, Вельзевул и Падший решили устроиться на земле, при этом очень явно что-то абсуждая и особо никуда не торопясь.