Но стоило ли доверять своему инстинкту? Да, он еще никогда не подводил Валентино, но ведь все всегда случается в первый раз, поэтому стоило ли ему доверять, раз в дело вмешались гормоны?

— Когда в последний раз ты виделась со своей кузиной? — неожиданно спросил он у Пии.

— Почему тебя это интересует?

Валентино пожал плечами:

— Так, просто спрашиваю.

— Не так давно. Она приезжала на похороны отца.

— Вот как. И как давно умер твой отец? Прими мои соболезнования.

— Спасибо. Папа умер в прошлом году. У него случился сердечный приступ. — Голос у Пии дрогнул.

Валентино всмотрелся в нее внимательнее.

— Вы были с ним близки? — мягко спросил он.

— Да, очень.

Пии было тяжело об этом говорить. Она отвернулась, делая вид, что ее очень заинтересовало то, что происходит на улице, но на самом деле она ничего не видела из-за подступивших к глазам слез. Она чувствовала себя настолько взволнованной… Ей захотелось плакать. Но ни в коем случае нельзя поддаваться эмоциям! Если только она позволит себе зареветь, этот поток может никогда не прекратиться.

Валентино видел, как заблестели у нее глаза, и посочувствовал ей. «Год — это слишком мало, — понял он. — Пиа еще не окончательно справилась со своей потерей».

Пиа храбро улыбнулась ему, и он был тронут. Его возбуждение уступило место простому человеческому участию.

— Я еще не привыкла, — доверчиво продолжала Пиа. — Ничто не может подготовить к смерти близкого человека, даже если тебе кажется, будто подсознательно ты всегда к этому готов. Тебе кажется, ты уже привыкаешь, но стоит только заговорить об этом, как снова захлестывает боль от потери. И что ты больше никогда… — Горе сжало ей горло. Пиа проглотила слезы и посмотрела на Валентино. — Извини, что об этом говорю. Ты ведь знаешь об этом не хуже меня. Ты ведь потерял обоих родителей.

— Да. — Валентино хотел отвести свой взгляд и не смог. Как же это произошло? Он хотел узнать совсем немного, а получилось, что он сочувствует ей от всей души.

Ему правда необходимо встряхнуться и взять себя в руки. Если позволить себе ничего не делать, то в скором времени он действительно втрескается в Пию по уши. И что тогда ему с этим делать?

Пиа почувствовала, как Валентино отдаляется от нее, и прикусила губу. Может, она сказала слишком много? Должно быть, она просто оказалась поймана врасплох и не смогла с собой справиться. Поэтому и поделилась своим горем. К тому же вскоре после смерти произошел тот случай в банке, и она просто не осознала свою потерю в полной мере. И только сейчас, когда она начала наконец приходить в себя, это и происходит.

Она перевела дыхание. Говорить о пережитой трагедии было не время и не место.

— Ой, смотри! — сменила она тему беседы. — Там кто-то машет тебе.

Пожилой мужчина, одетый в белый костюм и кепи, цветную рубашку, широкой шелковый галстук и белые кожаные туфли, стоял возле ограды и махал палкой. Валентино проследил за ее взглядом, вскочил и махнул рукой. Пожилой мужчина, хромая, вошел в кафе и обнял его.

После теплого приветствия Валентино представил его как Луиджи, большого друга своего деда, и пригласил пожилого синьора присоединиться к ним за столиком. Луиджи вежливо приветствовал Пию на ломаном английском и почти сразу что-то затараторил по-итальянски.

Пиа некоторое время напрягала слух, пытаясь что-нибудь понять, но ее знаний итальянского оказалось явно недостаточно. Она уловила лишь одно — речь шла о внутренней жизни в Позитано. Из-за непонимания Пиа быстро утратила интерес к их беседе и рассеянно потянулась к своей сумке, чтобы вытащить оттуда карандаш и блокнот.

Валентино целиком сосредоточился на Луиджи, и Пии представилась возможность внимательно изучать их лица. Все так же рассеянно она сделала несколько набросков обоих лиц — молодого и пожилого — и продолжила прорабатывать лицо Валентино, как наиболее примечательное: широкий лоб, прямой нос, темные выразительные глаза. Закончив набросок его портрета, она приступила к рисованию Луиджи, с его испещренным морщинами лицом и глазами, сохранившими ясный взгляд.

Тем временем мужчины, судя по всему, наговорились. Луиджи встал и тепло попрощался с ними обоими. Кивнув в сторону Пии, он произнес что-то, что вызвало улыбку на губах Валентино. Правда, улыбка мгновенно пропала, а ее место заняла морщина на лбу.

Его взгляд упал на ее блокнот.

— Что ты делаешь?

— Так, сделала несколько набросков, пока вы разговаривали, — легко ответила Пиа, быстро захлопнула блокнот и положила его в сумку. — Мне показалось, Луиджи был счастлив тебя видеть. Представляю себе, как обрадовался тебе твой дед!

На лице Валентино появилась печаль.

— Я слишком долго отсутствовал. Дед всегда был крепкий. Мне казалось — с таким здоровьем, как у него, он будет жить вечно! Но когда я увидел его, понял, как сильно сдал старик. — Валентино вздохнул и улыбнулся. — Ладно, забудем об этом. Лучше давай поговорим о том, о чем нам обоим хочется поговорить.

Пиа удивленно подняла брови, хотя сердце у нее сладко екнуло.

— О чем же?

Валентино подался вперед, почти касаясь ее рук:

— О нас.

— Разве «о нас» существует?

Валентино на миг прикрыл глаза, затем внимательно посмотрел на нее:

— У тебя есть любовник?

— В настоящий момент нет.

Валентино мягко усмехнулся:

— Позволь мне догадаться. Кто-то тебя очень обидел…

— С чего ты решил? — Она склонила голову набок.

— Иначе почему тебе быть одной?

— А почему ты один? — вернула ему его же вопрос Пиа.

Откинувшись на спинку стула, она повертела в руках чайную ложку, притворяясь спокойной, хотя сердце у нее забилось чаще. В одном Пиа была уверена: Валентино еще рано знать о ней слишком много. Уж во всяком случае, не все, что произошло с ней за последний год…

— Я даже не понимаю, зачем тебе об этом знать, — гордясь, что ей удался столь ровный тон, добавила она.

Валентино распрямил широкие плечи.

— Я тоже не понимаю, просто мне хочется знать. Я должен знать! — с чувством произнес он.

О нет, она вовсе не готова ни к чему серьезному!

Пиа поспешила отвести взгляд от словно проникающих в самую ее душу темных глаз.

— У всех в жизни случаются разочарования, — негромко произнесла она. — Ты собираешься рассказать мне о своих?

— Нет, я джентльмен, — с улыбкой сказал он. Затем выражение его лица посерьезнело. — Так как, Пиа?

Их руки соприкоснулись, и Пиа почувствовала, как между ними словно пробежал электрический ток. Валентино удавалось затронуть в ней какую-то тайную струну ее души, до которой не смог добраться даже Иен. Валентино сильнее сжал ее руку, словно наполняя своей мужской силой. Сердце Пии забилось неровно. Она не смогла бы отдернуть свою руку, даже если бы очень захотела.