По сторонам отверстия виднелись некие подобия металлических крючков, к которым крепилась кирпичная дверца. Отверстие уходило куда-то вниз, и на темной стене узкой шахты Ксермет разглядел ручки лестницы. Он взволнованно посмотрел на Джада. Сердце в груди бешено заколотилось.

– Ну чего сидишь, полезли!

Джад опустился на колени и просунул голову в дыру. Отодвинув Ксермета, он протиснулся в отверстие и начал спускаться вниз.

– Уф, грязища какая, здесь точно давно никого не было.

Джад добрался донизу и с гулким звуком спрыгнул на каменный пол.

– Здесь ход куда-то. Темнотища, ни черта не видно. Хотя подожди-ка, кто-то тут явно хорошо подготовился.

Джад со скрипом открыл крышку старого сундука, который стоял в углу у прохода.

– Да тут целый склад со свечками! И огниво! Давай, Ксермет, спускайся!

Ксермет осторожно пробирался вслед за Джадом по длинному узкому коридору при тусклом свете свечи. Он прикрывал рукой голову, которой уже несколько раз больно ударился о низкий потолок. Стены тоннеля были заляпаны липкой грязью и обвиты толстыми слоями паутины. Жирные пауки начинали суетливо дергаться, чувствуя приближение непрошеных гостей. Внезапно Джад резко остановился, и Ксермет налетел на него сзади.

– Джад, чего такое? Ты чего тормо…

Джад зажал ему рот рукой, и Ксермет замер.

– Тихо! – прошептал Джад. – Я вроде голоса слышал.

Ксермет прислушался. Тьма, которая вязкой черной пеленой окутывала маленькое пламя свечи, стала вдруг почти осязаемой. Где-то вдалеке мерно капала вода. Ксермету стало немного не по себе, и, чтобы развеять это гнетущее ощущение, он уже совсем собрался отпустить какую-нибудь шутку (похоже, Джад, это не мне Рейнар все мозги отбил на тренировке, а тебе), как вдруг издалека донеслось что-то похожее на разговор. Ксермет вздрогнул.

– Я тоже слышал, – произнес он шепотом, широко раскрыв глаза от волнения. – Джад, пойдем отсюда. Нечего нам здесь делать.

– Да ты что! Зря, что ли, мы столько времени этот ход искали! – злобно пробурчал Джад. – Давай за мной, эти голоса далеко совсем. Мы всегда успеем назад уйти, прежде чем они нас заметят. Неужели тебе неинтересно взглянуть, кто здесь шарахается, в этих подземельях?!

Ксермет сдался и послушно пошел за товарищем. Опять куда-нибудь ввяжемся. Вечно я его слушаю. Сердце Ксермета бешено стучало, в то время как он осторожно ступал по темному коридору, пытаясь не шуметь. Через некоторое время голоса стали громче. Слов разобрать было нельзя, однако отчетливо было слышно, что разговаривают несколько взрослых мужчин.

– Джад. Джа-а-ад! – шепотом позвал Ксермет. – Идем отсюда. До добра это точно не доведет.

– Тише ты. – Джад отмахнулся от него рукой, как от назойливой мухи, и пошел дальше.

Тоннель расширился и стал гораздо выше, так что нагибаться теперь не было больше необходимости. Коридор слегка вильнул вправо, и ребята невольно остановились. Шагах в десяти впереди было отчетливо видно маленькое пятно света, похожее на наблюдательное отверстие в двери. Джад задул свечу и жестом призвал Ксермета сделать то же самое. Стараясь не проронить ни звука, они двинулись вперед.

– Так, хватит. Терпение у меня закончилось. Даю тебе последний шанс ответить на вопрос, иначе мы перейдем к иным методам, – донесся до них уверенный мужской голос, и Ксермет застыл на месте, как будто его чем-то оглушили по голове.

– Это же мой отец, – прошептал он, белея от страха и хватая Джада за руку.

Джад замер. Будучи двоюродным братом Ксермета по матери, он многое себе мог позволить в замке, однако конфликт с собственным дядей точно не входил в его планы. Это был, пожалуй, единственный человек на свете, которого он по-настоящему боялся. Родители Джада погибли давным-давно в какой-то безымянной войне, их он совсем не помнил.

Его тетка, вэйзеро Мэнэн, мать Ксермета, настояла тогда на том, чтобы взять мальчика к себе, и всегда хорошо относилась к нему, практически как к собственному сыну. Она была, пожалуй, единственной женщиной на свете, которую он по-настоящему любил.

Его дядя, дедж Зандр, напротив, ни на секунду не забывал о его происхождении и всегда четко давал ему почувствовать разницу. Хотя росли они с Ксерметом вместе, их воспитание в корне отличалось: из Ксермета готовили будущего правителя, а из Джада – умелого воина. Джад проходил ту же боевую подготовку, что и Ксермет, однако занятия с дебтерой Аваки оставались за пределами его образовательной программы (сам Джад, в общем-то, не очень горевал по этому поводу).

– Итак, повторяю в последний раз: что тебе известно о планах императора Аниго? – прозвучал нетерпеливый и раздраженный голос.

– Ничего, я же уже все сказал, я возглавлял отряд акамарской армии. Мы должны были оккупировать прибрежные районы Цефейского княжества, чтобы подготовить плацдарм для высадки основных сил. Больше я ничего не знаю! – прозвучал в ответ тонкий голос, срывающийся на визг.

– Операция эта, как мы оба знаем, провалилась. Мы также оба знаем, что Аниго плевать хотел на тебя лично, в конце концов ты не единственный брат его любимой супруги, – продолжал дедж Зандр. – Тебе лучше начать говорить прямо сейчас. У нас есть много методов развязать язык, и я тебе обещаю, они тебе не понравятся.

– Я же говорю, я ничего не знаю больше, – вновь взвился писклявый голос, разносясь по длинным коридорам подземелья. До Ксермета и Джада донесся хлесткий удар, а за ним приглушенный выдох.

– Тебе было дано слово, ты этой возможностью не воспользовался. Дальше вместо приятного общения со мной ты будешь наслаждаться гораздо менее приятным общением вот с этим замечательным человеком, которого мы между собой ласково называем Медвежонок. Не без доли сарказма, разумеется.

Дедж Зандр усмехнулся. Вновь послышался звук удара и сдавленный стон.

– Это он так здоровается, – продолжил Зандр. – Он будет рад сообщить мне, когда ты будешь готов к разговору. Будь уверен, он не любит меня беспокоить по пустякам и придет ко мне только тогда, когда полностью будет уверен в твоих искренних намерениях поддержать беседу.

– Я шурин самого императора, он… – опять удар и стон.

– Ничего, не волнуйся, вы с Медвежонком подружитесь. Спешить нам некуда, и искать тебя здесь тоже никто не будет. Видишь ли, мой хороший друг цефейский князь Лигуло сейчас очень занят подготовкой к войне. Официально помочь я ему не могу, как бы ни хотел, ведь я всего лишь вассал гакрукского короля, а Гакруксия еще не вынесла официальной позиции по этому конфликту.

Однако ничто мне не мешает по-дружески оказать радушный прием княгине с дочерьми, которые прибыли недавно на торговом судне, а также, как ты сам выразился, шурину самого императора, доставленному на том же судне, скажем так, в праздничной подарочной упаковке с кляпом во рту вместо банта. Желаю приятно провести время.

Тяжелая железная дверь жалобно скрипнула, и послышались удаляющиеся гулкие шаги.