была уверена, что у него не получится. В реальном мире он бы пускал сопли под столом, пока я только разминалась. Но я забыла, что тут другие правила. Здесь я была нубкой, тупой нубкой, и эта сопливая школота делала меня как хотела. Я уже собиралась нажать на «Выход», но потом передумала. Это же, блин, игра! Что здесь может со мной случиться?! А ещё ожил стрим. Сначала один их хэштегов сменился на #пьянаянубка, а потом зажёгся счётчик подключений. Три просмотра, десять, пятнадцать… Меньше чем за минуту он перевалил за сотню. Мелочь, конечно, но отключаться на первом удачном стриме – верный способ просрать своё счастье.

Макс повернул в какой-то узкий проулок между домами и притиснул меня к стене.

– Ну же, давай, заголяй сиськи, – хрипло зашептал он. – По тебе видно, что ты за цаца, вон лифон уже стянула.

Дебильный лифчик я и правда сняла ещё на площади. Он делал фигуру совершенно квадратной, а чашки, учитывая мой размер, выпирали вперёд, как корабельный таран. Без него же моя нубская кофточка смотрелась не так уродски. Её бы ещё чуть приоткрыть сверху… и укоротить снизу… Кто же мог знать, что этот прыщавый ассасин так перевозбудится?!

– Ур-р-р-ро… – я замотала головой. Мой словарный запас в этой ситуации был сильно ограничен, но тут и идиот поймёт.

– Хватит ломаться! Просто забери свою тряпку в инвентарь.

Макс тянул ко мне свои ручонки, но я поняла, что прикоснуться ко мне он не может. Иначе я бы уже давно была вся ощупана и облапана. Между его похотливыми ладошками и моим телом висела невидимая, но плотная стена, сантиметров десять в толщину. Всё, что ему оставалось, – зловеще шипеть на меня и пускать слюни.

Игрок MegaKillerIsAda хочет прикоснуться к вам. Согласиться? (Да/Нет)

Я мстительно вдавила «НЕТ», а потом прицелилась и плюнула точно в левый глаз. Максик взвыл и потащил меня за собой. Я судорожно копалась в настройках и окошках, чтобы отменить моё предыдущее разрешение, а он тем временем выволок меня на центральную площадь. Мы пронеслись мимо кучки пустобрёхов, обсуждавших, чей меч длиннее и толще, и упёрлись в фонтан. Днём я его особо не рассмотрела, да и не на что было там глазеть. Полуголый хипстер растягивал пасть большой рыбине, из глотки которой била струя. Макс одним прыжком перемахнул через парапет, а я, споткнувшись, полетела за ним, прямо в воду.

#мокраямайка, – мигнул новый хэштег. Двести подключений… двести пятьдесят… триста… – замерцал счётчик. Я встала, выпрямляясь в полный рост. Вода сделала нубскую блузку абсолютно прозрачной. Как силикон, она облепила мои сиськи. Соски от прохлады и неожиданности сморщились и заострились. Мокрый топик повис на них, не скрывая ни миллиметра моих богатств. Макс расселся в чаше фонтана. Его клёпаной куртке и штанам водичка никак не могла повредить. На роже цвела самодовольная улыбка. Этот раунд он выиграл вчистую.

– Она вся такая ни хуя себе цаца… – мурлыкал Максик.

Я прекратила попытки послать его и завертела головой. Это нахальное чмо бесило невероятно! Злость боролась с жадностью и потихоньку побеждала. Я уже нашла глазами кнопку выхода, чтобы обломать урода. Хрен с ними, с просмотрами, авось не последние. Но та вдруг стала серой, и как я ни морщила лоб и ни закатывала глаза, она не желала нажиматься. Это что за на хрен? Срыв? Я заперта в этой игрушке на веки вечные?

ЗАПУЩЕН ИГРОВОЙ СЦЕНАРИЙ. ВЫХОД ВРЕМЕННО НЕВОЗМОЖЕН.

Багровые буквы повисли прямо перед носом, а затем растворились – предупреждение для нубок вроде меня. И тут же послышались крики:

– Всем оставаться на местах! Городская стража!

Любители вечернего срача, которые подтянулись на халявный стриптиз, резво отвернулись и уставились на абсолютно пустые крыши окрестных домов.

Заметно, что стражу тут побаивались. Два местных пэпээсника с копьями наперевес вырулили из переулка и рысцой направились к фонтану. Значит, по наши души.

Сержант Малей и стражник Поупс 137-го и 120-го уровня соответственно. Быстро они работают! Мне даже стало приятно, что мои крики не остались напрасными. Ну, Максик! Теперь ты попляшешь! Я продолжала гордо обтекать и, даже не думая прикрываться, ткнула указательным пальцем в негодяя:

– Мм-м-м!

Адский киллер побледнел. Кажется, разборки со стражей и правда могут испортить жизнь. Он быстренько выскочил из фонтана и, протекая на мостовую, стал лепить отмазки:

– Да мы с ней вообще не знакомы! Она меня сама затащила! Жарко ей, говорит! А я споткнулся и за ней туда упал!

Вываливая этот бред, Макс пятился всё дальше и дальше, пока вдруг не растворился в воздухе. Наверное, там проходила граница спецоперации. Я возмущённо следила, как эти идиоты позволяют ему сбежать. И лишь когда Макс слинял, я поняла, что стражу интересовал не он.

– Что тут у нас, Поупс? – уставился на меня сержант, словно любовался редкой бабочкой в музее.

– Публичное обнажение, вашбродь! – услужливо буркнул Поупс. – Вон как сиськи выпятила!

– Но технически или даже, так сказать, формально, одежда вся на ней, – ехидно продолжил рассуждать сержант.

Знаю я таких уродов, им только дай покуражиться. Я потянулась за мобилой. После пары звонков нужным людям такие короли жизни становятся угодливо-льстивыми холуями. А один обоссался прямо в форменные штаны. Смотреть было противно, но приятно.

Хватило пары секунд, чтобы понять – нет никакой мобилы. И нужных людей нет. Есть сисястая тёлка в мокрой блузке, пара громил с полномочиями и стадо баранов, которые будут старательно отворачиваться, даже если меня разложат прямо здесь, на бортике фонтана.

Я постаралась взять себя в руки. Это всё-таки игра. Пусть для взрослых, пусть жестокая. Но в яслях психику новых клиентов должны поберечь от травм. Иначе ребята уже задохнулись бы от судебных исков. Во всякое порочное дело дают втянуться постепенно, а не лупят вот так сразу по голове дубиной. От своих мыслей я малость осмелела и в ответ тоже уставилась на стражников.

Поупс был похож на пожарника, какими их рисуют в старых детских книжках. Пышные усы с сединой, густые брови, нос картошкой. Пунцовый цвет носа намекал на то, о чём в детских книжках не пишут. Стражник любил прибухнуть и, возможно, даже сейчас был навеселе.

Сержант Малей был моложе, ниже и плюгавее своего компаньона. На голове его вместо каски был берет с пером, а копьём он вертел так, словно это был посох или трость, но совсем не честное оружие рядового состава. Губы сержанта презрительно кривились на каждом слове. Он не говорил, а словно выплёвывал фразы, целясь в меня:

– Налицо