Но в этом есть и минус, — Виктория побарабанила по столу. — Нужна история знакомства.

— А можно вместо рассуждений просто сказать, что нам требуется делать? — старательно скрывая раздражение, спросила Аня.

— Изображайте влюбленных. У вас это отлично получится. Вы обручены, души друг в друге не чаете. Все просто. Все просто, да? — поинтересовалась она, поглядывая на нас обоих.

— Я не вижу никаких проблем, а ты? — спросил я у принцессы, опасаясь, что она ответит отказом.

— Думаю, нам несложно будет выйти с тобой в люди, как паре — девушка тепло мне улыбнулась. — Но, я надеюсь, что не здесь?

— Пару выходов мы организуем здесь, в Коврове. Полагаю, что послезавтра это уже можно устроить без проблем.

— Почему здесь? — удивился я. — Почему не отправиться в столицу?

— Потому что так будет меньше вопросов. Вы решили просто выйти в люди. И то, что девушка появится недалеко от твоего дома, уберет спорные моменты — например, твою загадочную личность. Чему тебя научил твой двойник?

— Немного фехтовать, верховой езде и посоветовал запомнить его родословную.

— М-м-м, — протянула Виктория. — Этого достаточно. Немногие сейчас пытаются ставиться особым поведением или происхождением от древних князей. Вы вполне сможете быть бароном. Вам повезло — даже не надо подделывать документы.

— У меня ощущение, что я попала в криминальный роман! — воскликнула Аня. — В остальном же совсем несложно. Сходим в местный театр, я давно о нем слышала.

Виктория еле слышно фыркнула. Я знал, что это означает: криминальный роман — сущие пустяки в сравнении с тем, что нас ждет впереди.

Глава 13. Семейные тайны

Принцессу мы отправили наверх. Выпускать ее из дома было опасно — кто знает, сколько еще вражеских агентов бродит по округе. Она не стала возражать, сославшись на то, что мой предстоящий диалог с Викторией — скука смертная.

Я не стал ее разубеждать, потому что надеялся выяснить что-нибудь важное о ее семье, а заодно и обо всем, что происходит в Империи в целом. Как только Аня прикрыла дверь, я негромко спросил:

— Что происходит на самом деле? Павел не дал мне четких ответов, только какие-то странные намеки. Это все ее семья? Кто-то рвется к власти?

— Ты уверен, что тебе вообще надо все это знать? Я удивлена, что Паша не задался вопросом дипломатии. С другой стороны, было бы странно устанавливать отношения между двумя очень схожими государствами.

— Давайте оставим в покое всякие формальности. Я уже больше месяца делаю вещи, к которым совершенно не привык. Я вру, много бегаю, стреляю в людей. Закалываю их саблей, — меня передернуло. — Не буду перечислять всего, но, мне кажется, я могу знать хотя бы часть правды. Мне говорили, что ситуация в стране близка к идеальной, но этот человек либо не знает ничего, либо попросту врал мне.

Мадам вздохнула и строгое выражение на миг покинуло ее лицо, сменившись неким сочувствием. Пришло понимание, что все очень плохо.

— Если тебе говорили о ситуации в стране, то наверняка припоминали и отца нашего нынешнего императора?

— Обычно в положительном ключе.

— И не зря. У него все было схвачено. Его сын на первых порах тоже держался неплохо, но потом мы что-то упустили. Мы — я имею в виду Третье отделение.

— Павел предполагал, что кто-то внутри действует против вас.

— Тоже может быть. Но у нас слишком сложная система, чтобы быстро найти врага внутри. Что касается дел семейных, то вопрос престолонаследия после смерти Николая был решен без какой-либо двойственности. На тот момент младший сын был не в состоянии править. Он, как ты знаешь, едва ли старше Анны. Была еще старшая сестра, но она не жаловала работу, а потому проводит в столице меньше времени, чем в Германии.

— А я смотрю, здесь вообще много немцев.

— И не только их. Мы — самая большая страна мира. Столица — крупнейший город. Естественно, сюда стягиваются все, кто только может. Но давай вернемся к ее семье. Я не уверена, что кто-то там имеет зуб на императора.

— Но семья большая. Вы знаете всех?

— До троюродных дядюшек, тетушек, племянников и прочих — что-то около сотни человек кровных родственников.

— *дец, — вырвалось у меня. — Простите.

— Барону можно материться, но в присутствии дам на званых вечерах нежелательно, — повеселела на миг Виктория, поправила очки и продолжила. — Мы знаем все и обо всех. И абсолютно уверены, что никто из них не вступал в сговор с разведками других стран.

— Так может вообще все из-за рубежа?

— Пф-ф-ф, не смеши. Кто? Вся Европа от нас зависит и почти вся Азия. Черный континент получил от нас массу взаимовыгодных предложений.

— А Штаты?

— Это еще что такое? Страна ковбоев? Забавно. В вашем мире она велика?

— Считают себя главной страной мира.

— О... мы этого успешно избежали, похоже. Кроме посредственных развлечений и нефти там ничего нет. Мексиканский залив полностью принадлежит одноименной стране.

— Надо же какая разница, — удивился я. — А всего-то дело в одной единственной победе. Но почему вы уверены, что не может быть личного интереса? Многие говорят, что при правильном подходе младший брат Анны, Борис, мог бы стать лучшим правителем.

— Для начала ему надо подрасти еще. Маловат слишком. Ему всего восемь лет.

— Говорят, Грозный взял Казань в пятнадцать.

— Было дело, — согласилась Виктория. — Но то были сложные времена. А сейчас попроще. Людям получше. Да и сам император не гоняет своих детей на стрельбище.

— Зато Сергей Николаевич отличный вояка. И, кажется, не доверяет Третьему отделению.

— Знаю об этом. Непростая там была история, но он — просто большой мальчик. И хотя внешне он похож на своих прадедов — и ростом, и сложением вышел в Александра Третьего — душой он больше Петр Первый.

— Любитель поиграть в солдатиков?

— Именно. Он продемонстрировал тебе свою коллекцию оружия?

— Некоторые экземпляры даже в деле.

— Тогда ты понимаешь, что это за человек. Совсем недалекий.

— Разве не опасно говорить такие вещи? — прищурился я.

— Только если ты не уверен в собеседнике. Нам еще долго работать вместе, если что, — едва заметно подмигнула мадам управляющая.

— Я не привык болтать лишнего.

— Отлично.