– Она теперь Роднина по паспорту, – напомнил Виталий, выискивая креветку пожирнее.

– …на нары, – машинально закончил Сергей, после чего повысил голос: – Слушайте, товарищи молодожены, вы так и будете меня без конца перебивать? Если языки чешутся, то пообщайтесь между собой, а я пока подожду, пивко попью. – Он демонстративно присосался к своему бокалу.

– Молчим, молчим, – откликнулась Тамара за себя и за своего мужа. – Выкладывай свой второй вариант.

– Я еще первый не закончил, – проворчал Сергей, после чего опять сосредоточил внимание исключительно на пиве и лениво тлеющей сигарете.

Супругам, переставшим для него существовать, сделалось неуютно.

– Ну! – не выдержал Виталий, позабывший о креветочной тушке, которую так и не донес до рта. – Говори, не томи.

Ответа он дождался не раньше, чем бокал шурина был опустошен до дна, а догоревшая сигарета – самым тщательнейшим образом раздавлена в пепельнице. Покончив с этими неотложными делами, Сергей окинул взглядом притихших родственников и буднично произнес:

– Рассчитаться с Евгением и его командой нужно обязательно, но так, чтобы никто не заподозрил, что это наших рук дело. Займемся этим попозже. А сейчас наша первоочередная задача отвести наезд и сохранить квартиру. Возражения будут?

– Нет, – откликнулись супруги хором.

При этом Виталий ворошил рукой вареные трупики креветок, а Тамара больше интересовалась собственным отражением, проступившим в оконном стекле на фоне ночного неба.

– А предложения?

Супруги недоуменно переглянулись и покачали головами.

Иногда Сергею было трудно удержаться от улыбки, наблюдая за ними, но он все же предпочитал держать свои чувства при себе. Душа дана человеку не для того, чтобы постоянно держать ее нараспашку, как двери проходного подъезда. Иначе обязательно пройдутся грязными ногами, наплюют, напакостят…

– Так какой же ты видишь выход? – нарушил молчание Виталий. От даров моря остались лишь объедки, и теперь он был готов слушать шурина с удвоенным вниманием.

Сергей выдержал паузу, после чего ткнул большим пальцем через плечо и лаконично произнес:

– Выход там.

Тамара недоверчиво уставилась на гладкую кафельную поверхность за спиной брата:

– Хочешь сказать, что мы должны научиться проходить сквозь стены?

– Прятаться в навесных шкафчиках, – подсказал Виталий. – Среди банок с крупой.

Сергей улыбнулся правой половиной рта:

– Помните бумаги, которые я просматривал, когда мы сидели в гостиной?

– И что?

– Сейчас они лежат за этой стеной, – для наглядности последовал удар кулаком по фаянсовой плитке, – и ждут, когда мы удосужимся превратить их в деньги.

– Ты шутишь?

– Реже, чем хотелось бы. Но это вообще не тот случай.

– Сейчас принесу эти бумаги! – оживился Виталий.

– Сиди, родственник! – остановил его Сергей. – На такой загаженный стол даже предвыборную листовку кандидата в депутаты положить противно, не то что сверхсекретные документы.

– Сверхсекретные? – Уставившись на свое отражение в темном окне, Тамара принялась поправлять прическу. – Ой, как интересно!

– Айда в комнату, – предложил Виталий, заерзавший на своем табурете так активно, словно в запасе у него имелась еще не одна пара спортивных штанов.

– Сначала наведем порядок в кухне, – распорядился Сергей, вставая. – На твоей совести, родственник, свинарник, который ты устроил на столе. Сестренка займется посудой…

– А ты? – воскликнули супруги, и вновь их голоса прозвучали синхронно, почти в унисон.

– Я, так и быть, вынесу мусор, – сказал Сергей, показывая всем своим видом, как нелегко далось ему это мужественное решение. – Чтобы к моему возвращению тут все блестело, – широкий жест обвел кухню, – иначе будете ждать продолжения до утра. И еще одна убедительная просьба. – Обернувшись с сигаретой в зубах, Сергей взглянул на застывших посреди кухни супругов и прищурился: – Не устраивайте во время моего отсутствия брачные игрища, дождитесь ночи.

– Ха! – громко воскликнула Тамара, когда дверь за братом захлопнулась. – Ишь, командир какой выискался!

Виталий тоскливо посмотрел на ее грудь, плотно обтянутую бирюзовой материей, вздохнул, нахмурился и принялся убирать со стола.

Пока на светящемся экране маячила физиономия диктора, никто толком телевизор не смотрел. Ситуация в корне изменилась, когда там возникла не кто-нибудь, а сама Аллегрова или даже Пугачева, сразу не разберешь.

Он придет ко мне, мой милый,

Я налью вина…

– Вином мужика в ее возрасте не очень-то заманишь, – философски заметил Виталий. – Тут водка нужна, да побольше.

В том, что годы мчатся мимо,

Не моя вина…

– А какая женщина была! – вздохнула Тамара. – Да, время никого не щадит.

Сергей отобрал у нее пульт, направил его на телевизор и убавил звук до минимума. Теперь певица могла лезть из кожи сколько угодно, но зрительские симпатии были уже не на ее стороне.

Взгляды супругов скрестились на бумагах, разложенных на столе. Несколько страниц скопированного машинописного текста, порядком замызганная справка с печатью, железнодорожный билет и мятый тетрадный лист с начерченным от руки планом местности. По мнению Сергея, этот нехитрый ассортимент стоил огромных денег. Виталий надеялся, что это действительно так, но не очень верил. Тамара, наоборот, верила, но не надеялась на благополучный исход затеи. Чтобы убедить обоих окончательно, Сергей был вынужден устроить повторение и закрепление пройденного материала, как в школе.

– Итак, – молвил он, – мы имеем на руках следующее. Во-первых, вот эта бумаженция, удостоверяющая личность покойного, якобы Азлата Салманова…

– Очень может быть, что так оно и есть, – вставил Виталий, глядя на справку.

– Ну и бог… вернее, черт с ним, – махнул рукой Сергей. – Не важно. Важнее другое. Сегодня этот беженец, носивший в своей барсетке приличную сумму денег, намеревался отбыть в Нальчик. – Он указал на билет. – Оттуда до Чечни рукой подать. А если конкретно, то до Грозного. Военные и журналисты утверждают, что там, как в Багдаде, все спокойно, но в это верится с трудом. Грозный уместнее сравнить с вулканом, притихшим перед очередным извержением.

– Далась тебе эта Чечня! – недовольно сказала Тамара. – Нам-то какое до нее дело?

Виталий подпрыгнул на своем стуле:

– Что значит: «какое нам до нее дело»? Она входит в состав России, и мы должны, наконец, навести порядок в своей республике. Не военный, подчеркиваю! – Он вскинул вверх прокуренный указательный палец. – Законный! Кон-сти-ту-ци-он-ный!