Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ну вот, опять успеется, – разочарованно проворчал Виталий. – Коньяку нельзя, в пятак этой гниде зарядить тоже нельзя… Что же тогда можно-то, а? Жизнь ведь проходит.
– Всему свое время. – Сергей встал и махнул официантке, отсиживавшейся в дальнем конце кафе с таким видом, словно сегодня ей пришлось обслужить не менее сотни самых привередливых посетителей.
Рассчитавшись, они зашагали к метро, причем Сергей шел такой размашистой походкой, что у едва поспевавшего за ним Виталия моментально закололо в боку.
– Погоди, – прохрипел он. – Куда спешить? Женя небось давно на промысел вышел, дома его нет.
– Такие типы к одиннадцати утра только глаза продирать начинают, – ответил Сергей, не сбавляя скорость.
Скособочившийся Виталий забежал вперед и с надеждой предложил:
– Тогда, может, сначала домой наведаемся? Перекусим, Женин адресок уточним.
– Если Тамара ничего не напутала, то адрес я помню, – сухо ответил Сергей, легко отстраняя спутника с пути.
– Ладно, – пропыхтел Виталий, возобновивший свою неуклюжую рысь, – уговорил. Только я не марафонец, прошу учесть.
– Это заметно. Что, селезенка ни к черту?
– Наверное.
– Вот жирок и растрясешь немного, – безжалостно произнес Сергей, продолжая шагать вперед походкой неутомимого робота.
– У меня нет ни грамма лишнего веса, между прочим!
– Тогда чего ты стонешь?
– Я не стоню… тьфу, не стонаю… Я, пых-пых, просто взываю к твоему здравому смыслу.
– Здравый смысл мне на войне отшибло, – бросил через плечо Сергей. – Напрочь.
Перевести дух Виталию удалось не раньше, чем они ступили на ленту эскалатора. К его счастью, в проходе скопилось слишком много народу, чтобы ускорять спуск за счет собственных ног.
– А на кой, пых-пых, нам вообще сдался этот Евгений Онегин? – спросил Виталий, встревоженный перспективами дальнейшего путешествия с неугомонным шурином. – Что ты задумал?
Сергей смерил взглядом обращенные к нему затылки, оглянулся на тараторящую позади кучку молдаван и только после этого негромко объяснил:
– Я не самоубийца, чтобы добровольно совать голову в петлю. Твоей или Тамариной тоже жертвовать глупо. Вот пусть Женя на «стрелку» и отправляется. Или кто-нибудь из его дружков, лично мне без разницы.
– Думаешь, они согласятся? – усомнился Виталий. Тон у него сделался кислым. Его раздражало, что шурин взялся командовать им, как несмышленышем, а кроме того, его руку, положенную на движущиеся перила эскалатора, постоянно относило назад, и ее приходилось возвращать на место.
– Такие типчики ради денег готовы на все, – проворчал Сергей. – Кроме того, никто не собирается вводить их в курс дела. Посоветуем Жене обзавестись блоком «Кэмела», объясним, у кого он должен будет забрать пакет, и гуд-бай, Америка, о…
– А копии документов?
– Мы их позже сами американцам отправим, если все выгорит. Доверять такие бумаги всякому сброду нельзя. Боеголовка-то настоящая, а это не шуточки.
– Неплохо было бы проследить со стороны, что и как.
– Так мы и сделаем, – согласился Сергей, а следующую фразу произнес уже после того, как за ними сомкнулись двери вагона. – Правда, если на «Курской» будет засада, то Женина бригада предъявит нам еще один счет – за подставу. И это будет уже посерьезнее.
– И что тогда? – насторожился Виталий, которому предстоящее путешествие все меньше и меньше напоминало увеселительную прогулку.
– Какой смысл загадывать наперед? – неохотно сказал Сергей. – Там разберемся.
По его лицу пробежала тень. Пожалуй, впервые в жизни он поймал себя на мысли, что ему совершенно неохота ввязываться в какие-либо неприятности.
А разогнавшийся поезд мчался по темному тоннелю все дальше и дальше, и чем-то это напоминало жизнь, которую еще никому не удавалось повернуть вспять.
Женя не любил Клима Басаргина, но никогда не признавался ему в этом. Подвыпивший Клим запросто прошибал кулаком стандартные двери советского образца и мог, не морщась, сожрать на спор стеклянный стакан. Крышечки с пивных бутылок он срывал ноздрями, гвозди заколачивал ладонями, а пальцами, поднатужась, разрывал пополам детективные книжицы в мягком переплете. Экстремал, одним словом. Кто ж такому станет признаваться в искренних чувствах?
Одну порванную книгу Женя обнаружил на полу своей прихожей – это был недочитанный боевик «Волки в погонах», и его было немного жаль. Такая же участь постигла томик «Наркомента», ошметки которого валялись ближе к кухне. Клим, разумеется, уже находился там, вдумчиво изучая остатки спиртного после вчерашней гулянки.
– Эти лярвы смылись, пока мы спали, – сипло сообщил он вошедшему хозяину квартиры. – Встречу их – матки наизнанку повыворачиваю!
«Если ты их узнаешь, – мысленно прокомментировал Женя. – Ты же вчера не был способен отличить собственное отражение от чужой задницы».
– Да, не завидую я этим мокрощелкам, – произнес он вслух. – Пиво осталось?
– Пиво – мне, – безапелляционно заявил Клим, подгребая к себе полные бутылки. – Ты можешь шампусиком подлечиться, если душа горит.
– А почему бы нам не поделить пиво поровну? – не сдержался Женя. Его и на трезвую голову возмущала манера напарника оставаться у него на ночь и хозяйничать здесь, как у себя дома. С похмелья раздражение только усиливалось.
Расплющенные губы Клима растянулись в усмешке:
– А ты не догадываешься?
– Нет, – мужественно ответил Женя, голос которого зазвенел, как перетянутая гитарная струна.
– Ща я тебе заясню. Дай-ка сюда доску, – потребовал Клим. В одной руке он держал откупоренную пивную бутылку, а вторую протянул к напарнику и пошевелил пальцами.
Тот отпрянул, как будто увидел перед собой не пятерню, а огромного безволосого тарантула.
– Послушай, – сказал он, стараясь придать своему тону как можно больше убедительности, – эта доска служит для разделки мяса, а не для демонстрации физической силы.
– И что?
– А то! – Женя порывисто запахнул халат на груди. – Не надо тут больше ничего ломать, крушить и забивать, ладно? В квартире и без того как после погрома.
– Ладно, – смилостивился Клим, успевший влить в глотку почти все содержимое пивной бутылки. – Никто тебя твоих отбивных лишать не собирается, не ной. Я тебе другой фокус покажу. Зажигалка есть? Давай ее сюда.
– Перекусить ее хочешь? – встревожился Женя, у которого была дорогая, солидная зажигалка с позолоченным корпусом.
– Не-а, – успокоил его Клим. – Не гоношись. Не съем я твою цацку, не боись.
– Тогда держи.
Вынутая из кармана халата зажигалка перекочевала в чужие руки. Покрутилась немного в сжимающих ее пальцах, выпустила для пробы пару язычков пламени, после чего Клим подмигнул Жене и, повернувшись к нему задом, приспустил сатиновые трусы.