– Вот, Клим Пантелеевич, этот господин утверждает, что он направлен к нам по поручению какого-то господина Нотариуса. А я говорю ему, что хоть уважаемый господин Нотариус и есть иностранец, все равно мог бы и подождать, пока вы, Клим Пантелеевич, проснетесь, – возмущалась преданная прислуга.

– Извините, господин Ардашев, я помощник нотариуса, который ведет дела покойного Соломона Моисеевича Жиха. Я должен вручить вам лично некоторую корреспонденцию. – Круглолицый и курносый, начинающий лысеть высокий человек в потертом, но чистом сюртуке подал хозяину дома конверт. В левом верхнем углу стояла надпись: «Передать лично К.П. Ардашеву на следующее утро после моей смерти. С.М. Жих». – Соблаговолите расписаться в получении. – Он протянул адвокату небольшой огрызок желтой бумаги, и Ардашев, присев за маленький столик и черкнув пером, вернул квитанцию обратно. Курьер откланялся и покинул дом.

Клим Пантелеевич прошел в кабинет. Вскрыв конверт, присяжный поверенный быстро прочитал письмо благодаря самостоятельно разработанной методике скорочтения. Еще в юности он обратил внимание на то, что в русском языке слова, как правило, длинные, и достаточно лишь увидеть первые и последние буквы, не читая всего слова целиком, чтобы угадать его значение. Когда у него это стало получаться, он начал так же поступать с предложениями, абзацами и даже страницами. И все-таки содержание этого послания заставляло задуматься.

Адвокат медленно открыл металлическую коробочку любимых леденцов «Георг Ландрин», достал красную конфетку, положил ее в рот, откинулся в кресле и прикрыл глаза. «Ну вот, – подумал Клим Пантелеевич, – теперь спокойная и размеренная жизнь провинциального адвоката и начинающего литератора сменится на тревожную и полную опасности долю охотника за преступниками. Видимо, придется на некоторое время сыграть роль Пинкертона и окунуться в сложности разыскного дела. Господи, кем я только не был: чайханщиком в Константинополе, советником русского посла в Персии, торговцем драгоценными камнями на Цейлоне, хозяином ателье по пошиву европейского платья во французском Тунисе, консультантом начальника полиции Дамаска и даже австрийским археологом в Порт-Саиде. А вот теперь – частный детектив. Значит, так угодно Господу».

Ардашев давно понял одну истину: не стоит идти наперекор тем обстоятельствам, которые воздвигает перед тобой судьба. С ними надо мириться до поры до времени, но, принимая предложенные правила игры, следует постепенно подстраивать сложившуюся ситуацию под себя. Тот же принцип, что и в джиу-джитсу – сила противника обернется против него самого.

Письмо, написанное за день до смерти, казалось, было заряжено мыслями и духом покойного и даже продолжало еще пахнуть мужским брокаровским одеколоном. Нельзя было терять ни минуты.

Клим Пантелеевич выдвинул ящик письменного стола, взял неприметный маленький ключик, снял с книжной полки несколько толстых фолиантов и, открыв потайную дверцу, достал 9-мм самозарядный браунинг модели 1903 года в украшенном исполнении. Ардашев привычным движением вытащил обойму, проверил патроны и, вставив в специально пришитую к внутренней части поясного ремня лямку, прикрыл пистолет модным коротким сюртуком с отложным воротником и застегивающимися полами. Теперь такую одежду называли пиджаком, от английского «pea-jacket».

Слегка выкидывая вперед трость, адвокат твердой походкой уверенного в себе человека направился в расположенное неподалеку здание театра.

Антрепренер, отвечающий за расселение театральных гастролеров, любезно предоставил присяжному поверенному адрес съемного жилья Аполлона Абрашкина: 2-я Заташлянская улица, дом 34.

Дорога бежала вниз к оврагу, сливалась с деревянным мостом, перекинутым через быструю речку, а потом снова поднималась вверх по косогору и, превратившись в едва заметную тропинку, терялась между деревьями буковой рощи.

Дома на второй Заташлянской улице нумеровались своеобразно: не по порядку, а скорее от желания их хозяев иметь те или иные цифры. Поэтому седьмых строений было пять, десятых – два, третьих – тоже два. Городская управа на чудачества жителей забытой богом Подгорной слободы смотрела сквозь пальцы, ведь фактически никакой путаницы и не было – все и так прекрасно знали, где и кто живет. Достаточно было назвать фамилию или профессию того, кто был нужен. Например: «Как найти пятый дом Пархомовых?» Или: «Где проживает кузнец Капустин?» И не сомневайтесь – хату покажут сразу. А вот 34-й дом был один. К тому же он сдавался внаем, и поэтому на углу белой оштукатуренной стены красовалась написанная нетвердой рукой двузначная цифра. У забора толпились люди, стояла санитарная кибитка, полицейский экипаж с откидным верхом. Важный городовой то и дело разгонял стайку мальчишек, пытающихся забраться на плетень и заглянуть в окна.

Понимая, что страж порядка все равно не пропустит без разрешения начальства, адвокат представился и попросил вызвать кого-нибудь из вышестоящих чинов. Первым появился, судя по его форменному сюртуку, судебный следователь. За ним – немолодой высокий господин с большими рыжими, явно напомаженными усами. Мундир полицейского играл на солнце, и по знакам отличия и манере держаться следовало, что это и есть тот самый легендарный начальник сыскного отделения Поляничко. Наслышанные о способностях каждого, они некоторое время молча рассматривали друг друга. Рядом, выглядывая из-за спины начальника, высунулась голова человека очень маленького роста, которому приходилось то и дело придерживать саблю рукой, потому как в противном случае этот атрибут мундира вынужден был бы волочиться по земле. Неожиданно толстый коротышка разразился длинной и едкой тирадой:

– Смотрите, господа, какой интересный гость пожаловал. Его величество столичный адвокат – собственной персоной. Теперь нам с вами, Ефим Андреевич, здесь вообще делать нечего, ведь этот присяжный поверенный и есть самый настоящий следопыт. Он все кусты вмиг обшарит, орудие убийства найдет, а потом, глядишь, и преступника отыщет.

– Я вижу, господин полицейский, вы заранее расписываетесь в своей беспомощности. Нет уж, на этот раз попробуйте сами, без меня. К сожалению, я не располагаю достаточным количеством свободного времени, чтобы вступать с вами в бессмысленную словесную перепалку. При моей-то занятости это слишком большая роскошь. К тому же вы недостаточно хорошо со мной знакомы, чтобы так опрометчиво начинать разговор… Кто знает, чем может для вас закончиться внешне безобидная словесная дуэль? Знаете, Ипполит Константинович просил меня оказать некоторое содействие сыскной полиции в раскрытии недавнего убийства на проспекте, и я согласился. Но если вы против – готов откланяться сию же минуту.

Сложная для понимания, витиеватая словесная комбинация поставила сыщика в тупик, и от этого он только злился и все сильнее краснел, судорожно пытаясь отыскать подходящую ответную фразу, которая так и не приходила на ум. А тут еще и упоминание полицмейстера… Каширин умоляющими глазами преданной собачонки смотрел снизу вверх на шефа, ожидая помощи.

– Разрешите отрекомендоваться, начальник сыскного отделения Поляничко Ефим Андреевич, а этот не очень вежливый господин – мой заместитель Антон Каширин. – Полицейский, сняв перчатку, протянул руку. Ардашев повернулся вполоборота так, чтобы помощник Ефима Андреевича оказался за спиной, и, то же представившись, ответил рукопожатием: