– Заварю-ка я тебе успокоительный чай.

Чай так чай, за чаем тоже можно поговорить. Но когда Вася заикнулся про цель своего визита, Иринка лишь недоуменно подняла тоненькие, тщательно сформированные бровки:

– Чаркин? Нет, прости, но такого человека среди знакомых мужа я что-то не припомню.

– Иришка, постарайся, я тебя очень прошу. Этот человек может быть причастен к смерти Ленки.

– Я что-то не пойму, то ты говорил, что она умерла у себя в комнате. Теперь говоришь, что кто-то мог быть причастен к ее смерти. Ты подозреваешь, что Лену убили?

– Полиция утверждает, что ее избили до смерти.

– Где? Дома?

– Да.

– И кто это мог сделать?

И прежде чем Вася ответил, Ира воскликнула:

– Ты не мог, я в этом уверена!

Это было очень приятно слышать. Хоть кто-то не сомневается в его невиновности.

– А вот полиция думает, что очень даже мог.

– Но Чаркина я все равно не помню. Нет, не было такого человека.

Вася разочарованно молчал. Но внезапно ему пришла в голову мысль.

– Слушай, а что насчет типа на огромном «Кадиллаке»? Такая шикарная кремовая тачка, хромированные ручки, бампер. А сам хозяин такая жирная туша, брюнет лет пятидесяти пяти – шестидесяти с тремя огромными подбородками. Просто форменная свинья.

Ира задумчиво кивнула головой:

– Такого человека я знаю. Его зовут Аркадий Викарьевич.

– Аркадий Витальевич?

– Нет, именно Викарьевий. Отца его звали Викарий.

– Разве есть такое имя? Викарий – это священник у католиков.

– Может быть, что и священник. Но отчество точно такое. И по описанию похож. Насчет машины я не уверена, но я этого человека не видела больше года. Так что новую машину он мог себе запросто приобрести. Деньги у него для такой покупки наверняка есть.

– Так, и что ты можешь мне рассказать про этого Аркадия Викарьевича?

– Ну что… У него с мужем были какие-то дела. Конечно, муж меня особенно в свои сделки не посвящал, но я слышала, что этот Аркадий Викарьевич помог ему выиграть выгодный тендер на строительство какой-то больницы или другого медицинского центра. Деньги должны были выделить из бюджета. Ну, ты сам понимаешь, какое это могло получиться заманчивое дельце.

Вася только кивнул. Еще бы!

– Но подробностей никаких я не знаю. К тому же вряд ли это строительство осуществилось, потому что эти разговоры велись буквально за недели до смерти мужа.

Васе это показалось интересным. Они занимались строительством многоквартирных жилых домов, которые возводились по типовым проектам на частные деньги. С государственными деньгами они не связывались. Не потому, что не хотели, а потому, что к этой кормушке их не подпускали особо приближенные к раздаче. Они столпились там такими тучными стадами, что через них было простому человеку и не протолкнуться. Хотя Осип Осинкин пробовал, и не раз. Но ничего у него не получалось. И вдруг такая новость.

– К тому же я теперь вспоминаю, что у мужа с Аркадием Викарьевичем начались какие-то разногласия. Кажется, Аркадий Викарьевич помог мужу выиграть тендер, но взамен надеялся получить кое-какую благодарность. Понимаешь?

И Иринка выразительно потерла большой палец об указательный.

– Взятка? Осинкин должен был дать этому Викарию взятку? Но деньги обычно передают до, а не после.

– Там была какая-то сложная схема. Аркадий Викарьевич тоже собирался участвовать в этом строительстве, но уже не как государственный чиновник, а как юридическое лицо через оформление фирмы на кого-то из своих родственников. И вроде как деньги муж должен был перевести на счет этой фирмы. А деньги то ли не дошли, то ли там их кто-то прихватил, но Аркадий Викарьевич винил во всем мужа.

– Выходит, господин Осинкин получил выгодный подряд, а вознаградить посредника за оказанную им услугу не захотел. То ли пожадничал, то ли сам стал жертвой мошенников, теперь сказать было невозможно.

– Ясное дело, что муж уверял, будто бы сделал все от него зависящее, деньги на вознаграждение перевел и в полном объеме. Но Аркадий Викарьевич утверждал, что денег не видел и винил мужа в обмане.

Вор у вора дубинку украл. Только тут вместо дубинки фигурировала отнюдь не маленькая сумма. А Вася знал, что людей убивают и за куда меньшие деньги.

– Ты точно уверена, что такая сделка состоялась?

Когда Вася вступал за Лену в дела своего тестя, то подтверждающих слова Иринки документов он в бумагах Осинкина не находил. Возможно, они хранились где-то в другом месте. А возможно, что их и не было. Или их изъяли.

Но Иринка подтвердила, что сделка состоялась, документы были подписаны. И тоже удивилась:

– А разве ты их не находил?

– Нет.

– Выходит, они пропали!

Вася изумился.

– Что ты говоришь? Как они могли пропасть? Сама знаешь, все документы находились в сейфе.

– Подумаешь, – хмыкнула его собеседница. – Будто бы сейф так уж трудно открыть. Кода на сейфе не было, просто два ключа. А их можно было взять и без ведома мужа.

– И кто мог это сделать?

И Вася устремил на бывшую мачеху пронзительный взгляд. Не то чтобы он ее в чем-то подозревал, но если документы и впрямь пропали, то сделать это мог лишь очень близкий Осинкину человек. Очень-очень близкий. Такой вот, как жена.

Но Иринка с честью выдержала взгляд Васи и пожала плечами:

– Ты меня в этом подозреваешь?

– Нет, нет, но все-таки странно.

– Странно, да, – согласилась Иринка. – Но тебе об этом лучше было бы задать вопросы своей жене.

– А при чем здесь Лена?

– Не знаю, может быть, что и ни при чем.

И Иринка отвела глаза.

– Ира! Говори уже!

Ира вздохнула и снова посмотрела на Васю. Вид у нее был смущенный и немного виноватый.

– Мне трудно об этом говорить именно сейчас, получается, что я вроде как оскорбляю память покойной. Об умерших ведь либо хорошее, либо ничего. Но… но, верно, ты и сам догадывался, что Лена… м-м-м… Ну что она не всегда была тебе верна?

Вот о чем речь! Вот что смущало Иринку.

– Я об изменах Ленки хорошо знал, – заверил ее Вася. – Для меня это никакая не новость.

Иринка повеселела и произнесла:

– Тогда я могу говорить откровенно. У Лены всегда было много любовников. Постоянством она не отличалась. Но был у нее один, которого она, как мне кажется, все-таки отличала от других. Мы с мужем называли его Ленкин Хахаль. Твоя жена была от этого человека положительно без ума.