Мама рядом, и весь мир к нему добр. Большего и не надо.

Захар подошёл к Лешику и тоже взял его на руки.

- Привет, парень. Выспался?

Мальчик что-то пролепетал в ответ, Лана, оглушенная и частично дезориентированная происходящим, не расслышала.

Вот она – долгожданная встреча.

Вот к чему она стремилась последние месяцы. К чему готовилась.

Чего опасалась до чертиков, до дрожи в коленях, до мушек в глазах.

Встреча с сыном.

У Ланы не было сомнений – Лешик её мальчик. Её. Она чувствовала это сердцем. Материнское сердце всех труднее обмануть. Оно лучше любых радаров, анализов и диагностики. Никогда не подведет, не даст сбоя с эмоциях и любви.

Лана, продолжая гладить Богданчика по спине, повернулась к Волгарскому и Леше.

Мальчик смотрел на неё заспанными глазками.

- Привет, - Лана улыбнулась, хотя мышцы лица и не смещались.

Казалось, у неё вообще все мышцы в теле отказали, и тело-то было не её.

- Леша, у нас гости. Посмотри-ка, кто к нам пришел… Знакомиться будем?

Волгарский тоже улыбался. И его улыбка кардинальным образом меняла его лицо, делала мягче, добрее, приветливее. Но Лана ничего не видела, всё её внимание было сосредоточено на мальчике, которого он держал в руках.

Захар сделал по направлению к ним шаг.

- Это Руслана, а это Богдан. Давай-ка…

У Ланы невольно одна рука потянулась к мальчику в инстинктивном жесте дотронуться, погладить. Почувствовать мягкость кожу.

Захар не договорил, потому что лицо Леши исказила недовольная гримаса, и возмущенный протест-вопль огласил детскую.

- То есть он не дал себя взять на руки?

- Нет.

- Вообще?

- Вообще. Стоило мне подойти ближе чем на метр, начинал плакать.

Лана обняла себя руками и тихо вздохнула.

Слез больше не было. По крайней мере, тех, что формируются в глазах.

Душа – да, обливалась кровавыми слезами. Кровоточила так, что ни одно лекарство не в состоянии было помочь.

Лана держалась… Из последних сил.

День, на который она возлагала большие надежды, придавил её.

В очередной раз.

- Странно. Обычно к тебе дети идут.

- Свет…

- Всё молчу. Чай будешь?

- Не хочу.

- Ты ужинала?

- Что-то в себя запихала.

- Умница.

- Свет…

- Что?

- Без обид, пожалуйста… Но я очень хочу остаться одна.

- Ок. Без проблем. Если что, я на связи.

- Спасибо тебе, моя хорошая.

Подруга подошла и чмокнула её в затылок.

- Держись. Всё будет хорошо.

Лана, глотая ком в горле, кивнула.

- Дверь…

-… захлопну по-тихому. Научилась.

- Спасибо.

Ей требовалась тишина.

Руслана дождалась, когда Света уйдет, и с силой сжала руками подоконник.

Она сотню, - да какое там сотню! – тысячу раз прокручивала в голове встречу с Лешиком и ни разу даже не могла предположить, что малыш категорически откажется с ней общаться. Он даже не позволил к себе подойти. Каждый его крик, каждый возмущенный взгляд полосовал Лану невидимыми ножами, нанося на её душу один шрам за другим.

Это была катастрофа. Её личная.

Богдан, видя, как капризничает другой ребенок, перенял его модель поведения. Тоже начал хныкать, выражая недовольство. Лана металась между ними. Ей хотелось и к Леше… Взять хотя бы его за ручки, подержать в своих ладонях, согреться его теплом и подарить своё. Заглянуть в глазки и увидеть там отражение Ильи.

Лана в какой-то момент начала задыхаться. Перенервничала настолько, что у неё пошли психосоматические симптомы. Не стоило и забывать, что рядом находился Волгарский, которому тоже происходящее нравилось всё меньше с каждой минутой. Если вначале он был не против её контакта с Лешиком, то потом отгородился, позвав Веру Анатольевну.

К этой женщине её сын пошёл без проблем.

У Ланы подкосились ноги в прямом смысле. Она опустилась на край кресла. Это был крах, провал. Богдан теребил её за руку, требуя внимания.

Лана растерянно посмотрела на сынишку и выдавила из себя:

- Нам, наверное, лучше уйти.

В глубине души она надеялась, что Захар остановит её. Причину такой надежды объяснить было сложно. Лане хотелось задержаться, хотелось как-то нормализовать ситуацию, но дети решили всё за них. Они никак не желали идти на компромисс и на контакт.

- Скорее всего, это будет правильно.

Темные глаза Волгарского задержались на Богданчике, и материнские инстинкты Ланы обострились до предела. Она тотчас притянула мальчика к себе и негромко сказала:

- Нам и есть пора.

- Можно покормить на кухне, - это в разговор вклинялась Вера Анатольевна.

- Да, спасибо.

Суп-пюре в чужом доме Богдан есть отказался. Лане удалось запихать в него пять ложек, и то с большим трудом. Лешик вел себя так же, продолжая закатывать концерт.

Терпение заканчивалось у всех.

- Мы пойдем, - Лана поднялась со стула.

- Мой водитель вас отвезет, - с каменным, ничего не выражающим лицом отозвался Захар.

На неё он не смотрел – только на детей.

О чем он думал в тот момент? Какие мысли кружились в его голове? Волгарский – делец, он не мог уже не просчитывать выход из складывающейся ситуации.

Нож в её душе повернулся ещё один раз, когда она, поспешно накинув на плечи пальто и снова одев Богдана, направилась к двери.

Лешик, как только увидел, что незнакомая тетя и её мальчишка покидают их дом, мгновенно успокоился. Перестал возмущаться, капризничать. Что-то проворчал и направился к игрушкам, расположенным в углу.

У Русланы возникло чувство, что её со всей дури толкнули в спину, и она летит в пропасть без дна. Её полет будет бесконечным, и с каждым метром страх и отчаяние только усилятся. Как она выходила из дома, как несла Богданчика, которому, как назло приспичило идти ножками, всё в тумане.

Ничего не помнила.

В голове – туман.

Лишь сев в машину, набрала сообщение Свете, что они едут. Нечего и ей волноваться.

Света снимала квартиру на той же лестничной площадке, где жила Лана. Самой Лане квартира досталась от Ильи, ему подарили родители. Вот так и получилось. Если бы Лана осталась ещё и без жилья, она уехала бы из города. Южный курорт не располагает к жизни без стабильного дохода и жилья. Родители Ильи не опротестовали её право на жилплощадь, напротив, порадовались. Илья был их единственным ребенком. Богданчик – внуком.