ей исключительно в Мали, где пробуду несколько дней. Связываюсь с господином Махамаду, братом Дембы К., с которым познакомился в Ливии десяток лет тому назад.

В 1999 годуя поехал в Ливию, в Жабаль Акакус, самую привлекательную часть пустыни Сахара, богатую наскальными рисунками и резьбой, сделанными тысячи лет назад, когда в этом месте царил тропический климат и пышная растительность. В памяти еще живы воспоминания о том путешествии, о сотнях километров, проделанных на внедорожнике по ливийским дюнам или среди запутанных скалистых лабиринтов в лунном пейзаже. Но путешествие закончилось неудачно. С агентством Гат мы договорились, что два гида проводят меня до озер Мандара и Габрун. Я выехал рано утром из Гермы, следуя за Тойотой гидов. Первый участок пути не представлял никаких трудностей, затем на пути появились огромные песчаные дюны. Мой Ленд Ровер, хотя и отлично приспособленный к бездорожью, из-за своего чрезмерного веса не смог преодолеть горы песка Idhan Awbari. В особенности одна из дюн – выше и круче остальных – заставила меня совершать многочисленные и безуспешные попытки покорить ее, а мой гид Али на своей старенькой Тойоте победил дюну с первого раза. Списав неудачу на собственную неопытность, в состоянии сильнейшей фрустрации и с чувством уязвленной гордости, я доверил свой внедорожник Али, чтобы он преодолел препятствие. Поступив так, я совершил большую ошибку, за последствия которой пришлось дорого расплатиться.

Али стартовал на обычной передаче, нажимая изо всех сил на педаль газа. Взобравшись на вершину дюны, когда мотор работал на максимальной мощности, он переключился на пониженную передачу, угробив коробку. Целых три дня нам пришлось оставаться в дюнах, дожидаясь, чтобы механики починили коробку передач, с трудом сняв ее на адской жаре и вырыв предварительно огромную яму в песке. Я заплатил сто долларов за этот ремонт, качество которого, как впоследствии выяснилось, оставляло желать лучшего. Теряя масло и с перегретым мотором, я смог добраться лишь до Сабха, в ста километрах к северу.

Именно в этом городе на юге Ливии я совершенно случайно познакомился с Дембой. Это он искал грузовик, чтобы перевезти мой Ленд Ровер до Триполи, это он помог получить в полиции разрешение на транспортировку. До сих пор помню, как он убеждал полицейского открыть офис, в тот момент уже закрытый, как веско прозвучали его слова, когда он попросил поддержать честь ливийского народа, оказав помощь иностранцу в трудной ситуации. Меня поразил почти жреческий тон его голоса, который немедленно убедил полицейского. Чтобы доставить автомобиль из Сабха до дома, потребовались добрых двенадцать дней, плюс различного рода мытарства. Вернувшись домой, я долго и безуспешно пытался связаться с Дембой, чтобы поблагодарить за помощь. На протяжении следующих нескольких лет многочисленные попытки разыскать его не дали никакого результата. Затем, уже почти через восемь лет, я получил письмо из Чивита-нова Марке, в котором Демба сообщал, что находится в Италии, где нашел работу у предпринимателя, занимавшегося продажей строительных материалов. Все эти годы он хранил мой адрес. Естественно, этот факт меня растрогал. Я тотчас же написал ему, пригласив приехать в гости и познакомиться с моей семьей. Сейчас я ехал в Бамако, чтобы встретиться с его родственниками, и он искренне радовался этому.

Господин Махамаду уже знал от своего брата о моем возможном приезде и, услышав меня по телефону, сказал, что для моего пребывания в Бамако все приготовлено. Он объяснил, как проще добраться до его дома: надо подождать у главного входа на городское кладбище, забрать меня оттуда приедет сын Дембы. За полчаса пересекаю – не без трудностей – почти весь город и добираюсь до условленного места.

Через некоторое время там же появляются двое молодых людей, ко мне они, однако, не подходят, а принимаются разговаривать со смотрителем кладбища. Я не знаю сына Дембы, он – меня, поэтому продолжаю ждать. Прождав почти час, начинаю терять терпение. Точно знаю, что дом друга не очень далеко от кладбища, и никак не могу объяснить, почему до сих пор никто не приехал, чтобы найти меня. Решаю добираться самостоятельно. Подхожу к молодым людям – они все еще у ворот кладбища – и показываю им адрес в записной книжке. Эти двое переглядываются, а потом заливаются смехом. И я тоже, поняв причину, присоединяюсь к ним. В моем смехе чувствуется и вздох облегчения.

Они не приняли меня во внимание, поскольку не знали, что гость – белый. И уж никак не ожидали, что гость этот приедет в Мали на Веспе. Мы обмениваемся рукопожатиями и все втроем направляемся к дому, который находится в каких-то трехстах метрах от кладбища.

Господина Махамаду нет дома – он в лицее, где преподает французский язык. Обещал вернуться до вечера. В ожидании его возвращения я устраиваюсь в комнате, той самой, где спит Демба, когда приезжает в Бамако. Дом очень большой, и живет в нем многочисленная семья человек из двадцати, среди них много детей. Женщины в этом доме всегда веселые и улыбающиеся, постоянно в хлопотах, с рассвета и до заката. А вот мужчины после работы любят побездельничать, покурить или побеседовать меж собой. В доме полная гармония и согласие, за четыре дня моего пребывания ни разу не пришлось услышать ни единой ссоры или даже повышенного голоса. В шесть вечера с удовольствием знакомлюсь с господином Махамаду, который говорит, что рад принимать меня в своем доме и что я могу гостить так долго, как захочу. Именно в тот момент, когда мы разговариваем, раздается телефонный звонок: из Рима звонит Демба и интересуется, приехал ли я в Бамако. Он бы ни в жизнь не поверил, что я приеду в его страну на Веспе. Пожелав мне хорошего пребывания в Бомако, он поговорил со своим братом и попросил его, чтобы у меня было все, пока буду гостить в его доме.

Этот совет был воспринят буквально, дни в Бамако прошли в полнейшем спокойствии, мне оказывали всяческое внимание и заботу.

Десятого апреля я отправился за въездной визой в посольство Буркина-Фасо и через день получил ее, заплатив 30000 африканских франков.

Утром одиннадцатого апреля с грустью покидаю семью Дембы и отправляюсь в направлении Буркина-Фасо. Конечной целью этапа намечен Сёгоу, второй по величине город Мали: до него двести тридцать пять километров, которые я собираюсь преодолеть за один день, делая лишь краткие необходимые остановки.

В Африке, при всем желании, за день на мотоцикле можно проехать от двухсот до трехсот километров, если асфальт хороший. На грунтовой дороге условия кардинально меняются – можно проехать всего двадцать