– Настолько, что его фамилия никому не известна?

– Деля, прекрати. То, что ты не смотришь телевизор, не делает тебя интеллектуалкой.

– А я не претендую, заметь. Просто для меня фраза «знаменитый режиссер» обозначает несколько иное, чем сериал «Прекрасная Аня Кукушкина».

– Ну, я же попросила – хватит! Ему просто не везет, никто не предлагает серьезных картин.

– С такими вводными уже и не предложит, похоже.

– Драгун! Заткнись! – рявкнула Оксана так, что на нас обернулись сидевшие за соседним столиком женщины. – Скажи лучше, что мне делать. Он предлагает работу.

– Какую?

– Писать кое-что.

– А мой-то совет тебе зачем? Хочешь – пишешь, не хочешь – отказываешься, по-моему, тут все просто. – Я отодвинула пустую тарелку, даже не заметив, как уничтожила огромный сэндвич.

– Мне в этом что-то не нравится, а что – не могу понять, – призналась Оксана, добавляя сахар в кофейную чашку. – Понимаешь, какое-то странное чувство, что Арсик меня сейчас заманит, а потом снова кинет, как уже бывало. Не хочу вхолостую опять время потратить.

– Хочешь честно? Тебе не понравится, но я все-таки скажу. На твоем месте после того, как он уже однажды тебя обманул, я бы вообще забыла, что существует такой человек. И уж точно не влезала бы в авантюру вторично. Но я прекрасно понимаю, что танцы на граблях – твой любимый вид досуга и ты скорее всего ко мне не прислушаешься.

Оксана опустила голову и надолго замолчала, а потом выдала:

– Он дает мне иллюзию отношений, понимаешь? Я чувствую, что нужна ему. Он звонит и пишет, он приезжает, он проявляет внимание, а это то, что необходимо мне в лошадиных дозах.

Я только рукой махнула. Эти тирады о необходимости отношений надоели мне настолько, что уже при слове «отношения» хотелось побежать в туалет. Но Оксана упрямо стояла на своем и всякий раз совершала в этих самых пресловутых «отношениях» одни и те же ошибки.

Почему так повелось исстари, что женщина должна непременно хотеть быть с мужчиной? Почему непременно нужно состоять в каких-то отношениях, чтобы чувствовать себя полноценной? Откуда эта крайняя необходимость быть с кем-то, кого-то ждать, постоянно смотреть на телефон в ожидании звонка или сообщения, выслеживать, когда партнер появляется в соцсетях? А самое главное – зачем ради обретения всего вот этого кидаться на первого встречного, мысленно примеряя на себя белое платье и фату?

Мой опыт отношений подсказывал, что куда лучше заняться собой, как-то расти, совершенствоваться, чем-то себя наполнять. Пожить для себя. С годами потребность в мужчине рядом совершенно отпала – а зачем, если я все могу сама? И теперь, когда в моей жизни появился Матвей, я растерялась и не знала, что и как делать дальше. Целый год мне удавалось балансировать на грани дружбы и легкого флирта, но сейчас вдруг пришло понимание, что дальше так продолжаться не может. Я должна что-то для себя решить, сделать какой-то выбор, а я не могу, и поэтому мне страшно. Страшно потерять его – но и потерять себя тоже страшно, и непонятно даже, что хуже.

Оксанка же предпочитала всякий раз терять себя, уничтожать, размазывать свое эго по полу, только чтобы рядом непременно находилось существо в брюках, дающее ей возможность пребывать в иллюзии отношений.

– Я знаю, о чем ты сейчас молчишь, Делька, – сказала она, отодвигая от себя пустую чашку и почти нетронутый сэндвич. – Но я другая, я не могу, как ты. Мне важно быть нужной. Но я, увы, никому не нужна. И никогда не была нужна. Думаешь, я не понимаю, что мной пользуются? Понимаю, я ведь не дура. Но я не могу по-другому, я счастлива только в тот момент, когда меня окружают заботой, пусть и неискренней.

– А как же Сева?

– А что Сева? Он мне уже как брат, как сын даже. Сама подумай – какие могут быть отношения с сыном? Ну вот…

– Так уйди от него, не заедай мужику век, он еще сможет найти себе другую женщину, ту, которая будет его любить.

– Отличный совет, дорогая. Я могу уйти от Севы только к кому-то другому, но никто меня не зовет, понимаешь?

– То есть ты веточку не выпускаешь из лапки, пока за другую не ухватишься? Молодец.

– А как иначе? Мне жить будет не на что. Да и не могу я одна, мне постоянно кто-то рядом нужен.

Я поняла, что этот разговор пора прекращать, если я не хочу остаток дня выслушивать обвинения в черствости, жестокости и тому подобном. Мы никогда не поймем друг друга в этом вопросе, и пора, наконец, это признать. Мы с ней слишком по-разному видим отношения с мужчинами.

– Если ты закончила завтракать, давай двигаться дальше, – предложила я, жестом подзывая официантку и вынимая кошелек.

Наталья

На следующий день я проснулась часов в пять, долго лежала в постели, уговаривая себя встать и пойти в душ. Сегодня мой первый рабочий день, я не могу опоздать. Как оказалось, об этом беспокоилась не только я. В шесть часов в дверь деликатно постучали.

– Наташа, пора вставать, – раздался мамин голос. – Иди в душ, я пока завтрак приготовлю.

Это было неожиданно – мама никогда не утруждала себя такой мелочью, как приготовление завтрака, она не делала этого ровно с того момента, как я поступила в университет, считая, что взрослая девица способна сама справиться с подобной задачей. Но сегодня она вдруг решила изменить принципам, похоже, считает своим родительским долгом собрать меня в первый рабочий день.

К моему глубочайшему удивлению, у подъезда стояла темно-синяя машина, марку которой я не смогла определить, а рядом с ней курил, облокотившись на капот, Ростик.

– Привет, – вполне дружелюбно поздоровался он. – Садись.

– Зачем?

– Довезу до рабочего места, – бросив окурок в урну и обходя машину, чтобы открыть мне дверку, сказал Ростик. – Шеф распорядился проводить тебя сегодня. Давай сумку, я в багажник положу, – он протянул руку и забрал у меня довольно объемную дорожную сумку, в которую я с вечера сложила все, что могло мне понадобиться за неделю работы в доме Волошиной. – Ноутбук ты зря взяла, он не пригодится, там есть, – кивнул он на висевший у меня на плече серый портфель. – Можешь оставить в машине, я тебе в выходной его верну.

Я послушно положила портфель на заднее сиденье, не совсем, правда, понимая, почему я не могу пользоваться собственным ноутбуком, к которому привыкла. Но не спорить же в первый день… К тому же Ростик мне активно не нравился, и вступать с ним в пререкания хотелось еще меньше.

– Пристегнись, – велел он, садясь за руль.

– Боишься, что выпрыгну? – не удержалась я, тоже перейдя на «ты».

– Да выпрыгивай, мне-то… – вяло отмахнулся Ростик, выворачивая из двора на проезжую часть. – Неохота с ментами рамсить за ремень. – И вот этот жаргон снова заставил меня подумать о том, что Ростик не совсем референт, не совсем водитель, да и вообще какой-то мутный и непонятный тип. И я сижу с ним в одной машине… а вдруг… но эту мысль я решительно отогнала – с чего бы ему совершать что-то противоправное в отношении меня? Зачем я вообще ищу какое-то второе дно? Он просто везет меня на работу по просьбе нашего общего теперь начальника – тот хочет убедиться, что в первый день я добралась и приступила к обязанностям, только и всего. И нечего усложнять и придумывать ужасы там, где их нет.