этим самым плугом отколола от владений Гюльви целый остров, который сейчас называется Зеландия и входит в состав датских владений.

Быки, кстати, были непростые, они являлись сыновьями Гевьон от некоего великана и, согласно некоторым легендам, принимали животный облик только при необходимости.

Вариации мифа

Есть мнение, что история про Гюльви и Гевьон в том виде, в котором она нам известна, – это довольно поздний вариант древней истории. Возможно, первоначально Гюльви почитался как некое морское божество (Гевьон же изначально в одной из ее ипостасей выступала как богиня плодородия), и история про образование Зеландии – это лишь продолжение мифов о сотворении мира.

Бык, правда опосредованно, участвует и в сюжете известного мифа, который условно называют «Рыбалкой Тора».

Однажды Тор пришел в гости к великану по имени Хюмир. Тот собирался отправляться на рыбалку, и Тор пожелал поехать вместе с ним.

– Наловим рыбы и приготовим ее на ужин, – заявил бог грома.

Хюмир, хорошо зная аппетиты Тора, сказал:

– Рыбы-то много понадобится. А может, поймаем и что покрупнее. Нужна хорошая наживка.

Тор и Хюмир ловят Йормунганда. Изображение из исландского манускрипта XVII в.

Тор отправился в поле, где паслись огромные быки, принадлежавшие великану, убил своим молотом одного из них и взял голову в качестве наживки. А остальное мясо съел. Хюмир был не в восторге от этого, но возмущаться и возражать не рискнул. Сели они с Тором в лодку и поплыли в открытое море. Бог грома работал веслами так быстро, что вскоре они достигли большой глубины.

– Остановимся здесь, – сказал Хюмир. – Здесь я всегда ловил много всякой живности, даже киты попадались.

– Нет, – ответил Тор, – давай заплывем еще поглубже!

И продолжил грести.

– Остановись, – попросил Хюмир, оглядываясь по сторонам. – Мы уже так далеко, что, не ровен час, наткнемся на самого Йормунганда.

Наконец Тор остановился. Взял бычью голову, достал крючок размером чуть ли не с собственную руку, привязал к ней канат, насадил бычью голову на крючок и забросил в морские воды.

Мировой змей Йормунганд, лежавший в глубине моря, почуял съестное. Рванулся вперед и заглотил бычью голову, но тут же почувствовал, как ему в челюсть впился огромный крюк. От злости он рванулся, натянул канат, и Тор, который сидел в лодке и держал его намотанным на свою руку, чуть не вылетел за борт.

Поднялся змей на поверхность, и великан Хюмир пришел в ужас, увидев, кого поймал Тор. Но бог грома только раззадорился и начал тянуть канат, пытаясь подтащить Йормунганда поближе к лодке. Змей бешено бился и извивался, брызгая ядом и поднимая волны размером с гору. Но и Тор не хотел уступать. Он пробил дно лодки ногами и уперся ими прямо в морское дно, продолжая единоборство с Мировым змеем.

Все ближе и ближе подтаскивал Тор Йормунганда к борту, все больше бесилось огромное создание, неотрывно глядя своими страшными злобными глазами прямо в лицо бога грома. Хюмир сидел на носу лодки ни жив ни мертв. Он думал, что же ему делать. Ведь неизвестно, чем закончится эта схватка. И вот он придумал.

Когда Тор уже совсем близко подтянул к лодке гигантскую тушу морского змея, Хюмир схватил топор, подскочил поближе и перерубил канат, который играл у Тора роль лески. Раздался громкий плеск, и Йормунганд, освободившись, опустился снова на дно, а в челюсти у него так и остался торчать рыболовный крючок.

– Зачем ты это сделал? – напустился Тор на Хюмира. – Я же почти поймал его!

– И что было бы дальше? – оправдывался великан. – Кто знает, чем бы все это закончилось! Это тебе не простой змей, это Йормунганд!

Ссора в итоге закончилась миром. Бог и великан поймали парочку китов на ужин, и Тор, все еще угрюмый, повернул к берегу. А Йормунганд с тех пор затаил злобу на Тора и, когда настанет Рагнарёк, обязательно выйдет на единоборство с ним.

Волчья стая

В день конца света особая роль отводилась и Фенриру, чудовищному волку, сыну Локи и великанши Ангрбоды.

Как утверждают мифы, первоначально, видимо когда Фенрир был милым волчонком, его оставили в Асгарде, где он развлекал богов. Но время шло, Фенрир становился все страшнее и свирепее. К нему уже не рисковал приближаться никто, кроме бога Тюра, покровителя честной войны и храбрости. Именно Тюр кормил волка, и именно его боги решили попросить сделать что-нибудь для избавления Асгарда от этого чудовища.

– Но как я это сделаю? – спросил Тюр. – К тому же убивать Фенрира я не хочу. Он пока никому не причинил особенного вреда…

Уточним, миф о Фенрире действительно интересен тем, что боги Асгарда решают обезопасить себя от возможной агрессии волка еще до того, как тот совершит что-то непоправимое. И современным читателям в судьбе Фенрира видится некоторая несправедливость, мол, с волком обходятся весьма жестоко, а ведь боги могли, как говорится, решать проблемы по мере их поступления и избавиться от жуткого существа только после того, как оно совершит неблаговидный поступок. Тем более что волки в Асгарде уже были – это Гери и Фреки, спутники самого Одина. И то, что Фенрир в день Рагнарёка выступит в роли убийцы богов, с его стороны вполне оправданно, ибо нечего собственных детей предавать! (Напомним, что огромный волк был сыном Локи.)

Но с точки зрения людей, живших на земле много столетий назад, превыше всего на свете равновесие и нахождение всех на своем месте. А волку размером с гору в Асгарде было не место, чьим бы сыном он ни являлся. И равновесие было восстановлено весьма жестоким образом.

Сначала Фенрира попытались сковать цепью, сделав вид, что это просто игра.

– Надень на себя цепь, Фенрир, – сказали ему. – Посмотрим, сможешь ли ты ее порвать?

Волк без особых усилий разорвал железные путы, и боги снова призадумались.

Была сделана новая цепь, но и она разлетелась на куски от незначительного усилия мускулов Фенрира. Нужно было придумать что-то еще более прочное.

И тогда Один отправил гонца, Скирнира, в подземелья двергов и передал им требование изготовить путы, подобных которым по прочности и надежности в мире еще не было. И они выполнили заказ. Как сказано в легендах, для изготовления оков были взяты «шум шагов кошачьих, женская борода, дыхание рыб».

Легко заметить, что здесь перечислены предметы, не существующие в мире, то есть в образной форме миф повествует нам, что дверги использовали какие-то крайне редкие материалы.

Л. Уар. Тюр кормит