Резкие ухудшения погоды начались с конца октября, когда солнечные дни сменились пасмурными и полили затяжные дожди, превратившие дороги в месиво грязи. То и дело немецким солдатам приходилось останавливаться, в то время как их противник, привычный к подобным условиям климата, становился более подвижным. Скорость продвижения снизилась, поскольку колонны снабжения не поспевали за армией, а солдаты проводили все больше времени за вытаскиванием из грязи своей техники. С 6 на 7 ноября, когда неожиданный мороз сковал грязь льдом, ситуация улучшилась. Однако преимущество не принесло кардинального разрешения проблем. Гудериану удалось приблизиться к Москве с юга, а с северо-запада головные части Вермахта даже проникли в пригороды советской столицы, но когда мороз уступил место снегу, операция «Тайфун» окончательно застопорилась. Когда температура упала до минус 40 градусов по шкале Цельсия, в двигателях стало замерзать масло, оружие то и дело заклинивало, а многие солдаты в своем легком обмундировании, и без того вконец измученные тяготами кампании, становились ко всему прочему жертвами обморожения. К 5 декабря захватчики встали как вкопанные.

Жуков уже осознавал, что ситуация у противника отчаянная. Использовав свое преимущество, связанное с прибытием более чем 30 свежих сибирских дивизий, укомплектованных личным составом, привычным к суровым условиям российской зимы, он спланировал контратаку к северу и югу от Москвы, где немецкие выступы были особенно уязвимыми. Когда немцы окончательно остановились, действовать начал Жуков. 5 и 6 декабря свыше полумиллиона советских солдат ударили на врага на протяжении тысячекилометрового фронта от Ленинграда до Курска, вынырнув из зимней туманной дымки, чтобы обрушиться на ничего не подозревавшего противника. Немецкие части не устояли, и Гитлеру не осталось ничего иного, как дать разрешение на отход под прикрытие наскоро созданных оборонительных опорных пунктов, — в результате чего войска Вермахта откатились более чем на 300 км от самой дальней точки своего первоначального продвижения.

Здесь группа пехотинцев остановилась передохнуть под одним из редких деревьев. Укрыться от ветра негде, а в довершение ко всему холодает.

Наступление в России в 1941 г. стало для подавляющего большинства немецких солдат тяжкой работой. Необходимость полагаться на транспорт на конной тяге в век механизированной войны значительно замедляла их продвижение. Осенние дожди, полившие в октябре, прибили пыль, но не принесли облегчения. То было время страданий.

Незабываемые моменты операции «Барбаросса» для множества немецких солдат, особенно для тех, кому довелось провести ту зиму в южных районах России, для которой характерен степной ландшафт — бескрайние просторы, лишенные каких-то особых примет.

Используемый в качестве ответной меры на нападения партизан, запечатленный на этом снимке бронепоезд вооружен 76,2-мм пушкой в башне и счетверенной 20-мм зениткой Flak-38.

Когда окончательно вступила в свои права зима 1941 г., немецким солдатам, страдавшим от отсутствия зимнего обмундирования, приходилось отчаянно импровизировать, и не только для того, чтобы согреться. Здесь мы видим пехотинцев в маскхалатах, сделанных из простыней.

Когда Советы отправились от первоначального потрясения вызванного операцией «Барбаросса», немецким солдатам пришлось хлебнуть немало горя под артиллерийским огнем — в данной военной профессии солдаты Красной Армии почти не знали себе равных. Единственное, что можно было сделать, это зарываться поглубже в землю.

Гитлер во всем винил своих генералов. Так, 19 декабря он отстранил главнокомандующего, фон Браухича, и принял на себя непосредственное командование, что представляло собой логичное распространение на Вермахт нацификации, начавшейся в 1934 году. Пять дней спустя он снял с должности Гудериана, а также командующих группами армий «Север» и «Центр». Таким образом, Гитлер принимал на себя всевозрастающую ответственность за события на Восточном фронте, вмешиваясь в руководство на оперативном уровне, которое следовало целиком оставить в компетенции командующих на местах. Любые проявления инициативы теперь пресекались, в результате чего планирование становилось менее гибким, а боевые действия приобретали все более позиционный характер.

Между тем Жуков продолжал свои атаки, как того требовал Сталин, однако он уже был неспособен повторить успех первых нескольких дней контрнаступления. В течение всей зимы солдаты с обеих сторон сражались, чтобы удержаться на достигнутых позициях, часто бросаясь друг на друга врукопашную с ножами и саперными лопатками. Воевать приходилось порой в полном смысле в адских условиях. Каждый уцелевший немецкий солдат честно заслуживал медали «Мороженое мясо», как называли ее те, кто сполна хлебнул горя на передовой. Комментарии здесь излишни.

Возглавляемая офицерами, германская конная часть движется по безлюдной заснеженной равнине в период исключительно суровой зимы 1941–1942 гг. Лошади доказали свою приспособленность к условиям Восточного фронта, но даже они не могли выдержать сильных морозов. Многие тысячи их погибли (или были съедены).

Германские мотоциклисты-связные не боятся морозов. Восточный фронт, зима 1941 г. Они использовали все доступные средства для сохранения тепла — одеяла, шинели, трофейные русские зимние подшлемники и повязки для лица. Однако это не спасает их от холода.

Колонна бронетехники, возглавляемая штурмовым орудием StuG-III, движется вперед через заснеженную деревню в России в декабре 1941 г. Вид колоритный, но действительность суровая. Обратите внимание на одетых по-зимнему пехотинцев.

Германия перед лицом войны иного характера

Провал операции «Барбаросса» стал поворотным пунктом в истории Вермахта и вообще Третьего рейха. Вместо стремительных прорывов, неизменно заканчивавшихся потрясавшими воображение победами, немцам теперь приходилось вести жестокую и нескончаемую битву на выживание с упорным и непримиримым врагом, сила которого день ото дня все крепла. Потери в живой силе достигали небывалой цифры — почти трех четвертей миллиона, — а размеры материального ущерба не оставляли немецкой промышленности шанса когда-либо полностью возместить войскам утраченное. Гитлер, сам полностью не отдавая себе отчета в том, что происходит, обрек свою страну на участие в тотальной войне, выходом из которой могла стать только полная победа одной из сторон. Последние события на Восточном фронте служили предостережением в том, что Германия вполне может проиграть эту битву, и хотя ее еще ожидали немалые успехи, те, кто умел заглядывать в будущее, уже видели в неясном сумраке первые знаки зловещих пророчеств, вроде тех, что начертали на стенах библейские мудрецы.