* * *

– А потом она вытащила из машины четыре или пять огромных чемоданов и внесла их в дом, – торопливо рассказывала я, глотая слова. – А моя бабушка просто стояла и смотрела. Даже не сказала: «Вас здесь не ждали» – или что-нибудь в этом роде. Просто позволила ей войти. Так что моя тетя Клара втащила весь свой багаж наверх, заняла самую большую спальню для гостей и с грохотом закрыла за собой дверь. А бабушка ушла в свой кабинет и тоже хлопнула дверью. А я стояла там, как пугало огородное, с выпученными глазами, пытаясь догадаться, что будет дальше.

Эли, Карен и Белл сидели вокруг меня в Саду каменных цветов. Лицо Эли напряженно застыло, Белл открыла рот, да так и забыла его закрыть, Карен присвистнула. Наконец Эли покачал головой:

– Это определенно не имеет к тебе никакого отношения, а меня больше ничто не волнует.

Я придвинулась к нему поближе:

– Может быть, ты слышал, как твоя мама говорила что-нибудь о моей бабушке и Кларе? Я уверена, что | Матильда многое знает о нашей семье, но нам с Карен она никогда не скажет. Вдруг она проговорилась твоей маме?

– Мама всегда молчаливая как мышка, – прошептала Белл. – Вот почему я такая.

– Наверное, ты права, Белл. Но бабушка и Клара точно ненавидят друг друга, только никто не говорит мне почему.

Эли нахмурился и поправил очки.

– Ты просто постарайся не путаться у них под ногами. А если они решат поубивать друг друга, достанут оружие или атомные снаряды, ты только позови меня, и я за тобой примчусь.

Мое сердце растаяло.

– Если они начнут сбрасывать бомбы, я спрячусь за прудом и буду кричать: «Утки!»

– Не утки, а лебеди, – поправила меня Карен. Все расхохотались. Вот так мы все действовали друг на друга, даже в самые печальные моменты.

В разгар веселья мы с Карен услышали звуки колокола и вскочили на ноги. Этот колокол висел на дубе в саду. Им пользовались бабушка и Матильда, чтобы позвать нас, если мы играли в лесу.

– Мы должны идти.

Эли и Белл тоже поднялись.

– Берегись уток и Клары! – посоветовала Белл. Я обняла ее.

– Я не боюсь Клары. Она вся такая красная, что я ее замечу за милю. Она не сможет подкрасться ко мне.

Эли нахмурился. Мне нравилось смотреть в его карие глаза. Они были такие мягкие, такие сладкие, как сироп.

– Пообещай, что позовешь меня, если тебе понадобится помощь, – спокойно сказал он.

Мне захотелось поцеловать его, но я сдержалась и только еле заметно кивнула.

* * *

Как только мы с Карен подошли к террасе позади дома, я поняла: что-то произошло. Матильда стояла на верхней ступени лестницы и смотрела на нас. Ее седеющие темные волосы не шевелились под дуновением вечернего бриза, янтарный лоб пересекала глубокая складка. Мы торопливо взбежали на террасу.

– Дарл, иди и собери все, что тебе понадобится, чтобы провести у нас с Карен уик-энд, – приказала она голосом, не терпящим возражений. – Твоя бабушка считает, что тебе нужно на несколько дней уехать из дома.

– Здорово! – обрадовалась моя подруга.

– А что, бабушка и Клара собираются подраться? – поинтересовалась я.

– Клара приехала за деньгами. Как только она получит столько, сколько ей хочется, она немедленно уедет. Вопрос только в том, какую сумму твоя бабушка согласится дать ей и как долго Клара готова ждать.

Я не верила своим ушам. Матильда говорит нам такое! Это было куда больше, чем мне удалось узнать за многие годы.

Я схватила Карен за руку, и мы помчались наверх собирать мои вещи. Я прислушивалась к напряженной тишине в доме, ожидая, что эта тишина вот-вот взорвется.

* * *

– Мне нравится здесь, – прошептала я на ухо Карен, когда мы устроились под пледом на ее просторной кровати. Вся комната была оформлена в кремовых и ярко-желтых тонах, даже фотография отца Карен героя вьетнамской войны, стояла на комоде в кремовой рамке. – Здесь нет ничего розового.

Карен, в байковой ночной рубашке, придвинулась поближе ко мне. Осенью днем в горах еще могло быть тепло, но ночи уже стали холодными.

– Если бы ты не была белой девочкой, то могла бы приходить ко мне чаще. Люди не стали бы ничего говорить.

– А мне бы хотелось, чтобы ты оставалась на ночь в Марбл-холле со мной. Никто не осмелится сказать ничего плохого про гостей моей бабушки.

Карен фыркнула, давая понять, что у меня слишком упрощенный взгляд на мир, потом вздохнула:

– Хорошо бы мы были сестрами!

– Мне бы тоже этого хотелось. – Я взяла ее за руку. – Мы не были бы такими, как моя бабушка и Клара. Мы бы любили друг друга.

– Только люди нам бы этого не позволили. Я чернокожая, Дарл.

Это слово повисло в тишине, словно зловещий призрак. Карен произнесла его так просто, словно оно не имело большой силы. Но даже мы не могли избежать его влияния. Я посмотрела на полосатые стены, на желтоватое кружево занавесок, на кремовую рамку фотографии чернокожего отца Карен, гордо смотрящего на нас в медовом свете ночника.

– Какая разница, что говорят люди.

– Ты просто не знаешь, как они обзывают меня и бабушку, когда мы выходим куда-нибудь без миссис Хардигри.

– Не может быть! Сван никогда им этого не позволит!

– Не здесь, не в нашем городке. Но когда мы с бабушкой ездим в Эшвилл… Леди глазеют на нас в магазинах. Однажды, клянусь тебе, я своими ушами слышала, как одна из них сказала: «Вы только посмотрите на этих разодетых черномазых». А когда мы остановились на бензоколонке, служащий сказал моей бабушке: «У тебя, должно быть, очень богатая хозяйка, раз она разрешает своим неграм ездить на такой хорошей машине». И так все время, Дарл. Вот почему мы с бабушкой никогда не ездим далеко одни.

– Обещаю, что я всегда буду защищать тебя.

Карен фыркнула:

– Я не хочу, чтобы ты меня защищала, дурочка. И потом; ты же не сможешь делать это вечно. Остальной мир не такой, как Бернт-Стенд.

У меня заныло сердце. Для чего мне власть и деньги, если я не могу защитить тех, кого люблю больше всех на свете?

– Черт возьми, черт возьми! – Я несколько раз стукнула кулаком по подушке. Мне показалось, что весь мир вокруг Бернт-Стенда похож на Клару.

На следующий день после ленча Матильда отправилась за покупками, а Карен заснула на диване в гостиной перед черно-белым телевизором (единственная Уступка Матильды индустрии развлечений), разбросав вокруг себя школьные учебники. Я надела розовую блузку, розовую шерстяную юбку, натянула розовый свитер и, не забыв про розовые теннисные туфли, выскользнула из симпатичного домика Матильды. Мне предстояла миля пути по грунтовым дорогам через холмы и лес, мимо фермерских хозяйств.