— Ничего не ладно! У нас тут преступления на каждом шагу, а ты помочь не хочешь. Ты же профессионал, как-никак. Пошевелил бы мозгами.

— Я по трупам профессионал, — заявил он, ничуть не смущаясь. — Будет труп, обращайтесь.

— Нет тела — нет дела, — поддакнул Вадим.

— Я с вами серьезно разговариваю, а вы…

Я махнула рукой на эту парочку и тоже уставилась на чаек. Димыч посмотрел на меня внимательно и укоризненно покачал головой.

— А если серьезно, то бросайте паниковать. Вернут ей цацки не сегодня, так завтра.

Мы с Вадимом разом повернулись к довольному таким эффектом Захарову, а он, закурив, продолжил наслаждаться всеобщим вниманием.

— Сама посуди. Золото когда пропало? Ночью, в крайнем случае вчера поздно вечером, так?

— Так, — кивнула я.

— Теплоход вчера в обед из Савельевска ушел и с тех пор нигде не останавливался. Значит, никто посторонний зайти не мог. Так?

— Так, — согласились мы с Вадимом.

— Значит, золото попер кто-то из своих. Больше некому. Зачем — это другой вопрос. То, что ворюга этот — полный идиот, ни у кого не вызывает сомнения.

— Почему это? — не согласилась я.

— Да потому, что смысла воровать эти побрякушки нет никакого. Если бы это на земле случилось, еще можно предположить, что это наркоман какой-то, который скинет цацки по дешевке, чтобы на дозу заработать. А здесь их продать не получится. Самому носить — глупость полная, потерпевшая их опознает легко. Согласна?

Я кивнула. Пока все складно получается, и сомнений не вызывает.

Димыч затянулся сигареткой и продолжил:

— Сколько народу знает, что золото пропало?

А действительно, сколько? Ресторан весь точно в курсе. Официантки, бармен, посудомойщицы. Володин с Нечипоруком тоже в курсе — они начальство, им положено знать о происшествии. Это только к концу завтрака столько осведомленных было. А потом Карина пошла «в люди». И можно быть уверенными, что каждый встречный узнает о ее нелегкой доле. Да и кроме Карины найдется много желающих рассказать о таком из ряда вон выходящем событии. Воровства-то у нас раньше не было. Сенсация местного масштаба, можно сказать.

— Многие знают, — сказала я, закончив мысленные подсчеты. — Подкоманды точно. А к вечеру и вторая половина будет в курсе. У нас же замкнутый коллектив.

— Вот! — Димыч выглядел очень довольным. — Это хорошо, что все узнают. Деваться вору некуда. Светить цацки нельзя. К тому же есть опасность, что корабельное начальство затеет свое собственной расследование, чтобы честь мундира не замарать. Держать золотишко у себя станет опасно. Так что, он его или выбросит, что маловероятно, или подбросит обратно потерпевшей. Это вопрос пары дней.

— А почему маловероятно, что выбросит?

— Ну, может и выбросит, если совсем дурак. Это первое импульсивное решение. А вот если подумает немного, то подбросит обратно. Чтобы буча утихла, надо золотишко вернуть, иначе так и будут искать. А если искать будут, могут ведь и найти ненароком.

— Он прав, — неожиданно серьезно сказал Вадим. — Если все о краже узнают, держать золото у себя станет опасно. Так что, подбросят, не сомневайся. Или в каюту, или на рабочее место. Или просто оставят там, где его легко будет найти. В расчете, что кто-то увидит, поймет, что это и есть пропажа, и девчонке вашей передаст.

— А если не передаст? — не сдавалась я.

— А если не передаст — ему же хуже, — хохотнул Димыч. — Цацки все равно засветятся рано или поздно, и у кого они окажутся на тот момент, то и будет этот… «передаст». И никому уже не будет интересно, украл он сам или на палубе нашел.

Как все просто у них получается. Просто, логично и неинтересно. Не кража, а сплошное надувательство. С утра все казалось гораздо серьезнее, а теперь я успела согласиться с Димычем и даже поймала себя на мысли, что смотрю украдкой по сторонам. Вдруг, украшения уже бросили где-нибудь на виду? На корме вот вполне могли бросить, это самое посещаемое место. Вся команда здесь бывает. По туристическим-то палубам нам без дела слоняться нельзя, вот и устроили мы себе на корме место встреч. Свежий воздух, пейзажи красивые, непринужденное общение.

Точно, если золото подбросят, то сюда, можно не сомневаться…

Заметив, что я перестала дуться, Вадим начал приставать ко мне с вопросами. Я у них с Димычем просто справочное бюро какое-то.

— Наташ, а мы тут узнали, что на теплоходе даже бассейн есть.

— Есть, — подтвердила я, ожидая подвоха.

— Ну, мы его утром сегодня нашли. Только в нем воды нет. Это что, как в анекдоте, когда нырять научимся, тогда и воду нальют?

— Смешно, — оценила я. — Просто шутка месяца. Нет, воду нальют гораздо раньше. Завтра утром уже сможете искупаться перед завтраком.

— Почему именно завтра? Чего сразу было не налить?

— Сразу нельзя, у теплохода тогда осадка большая будет. Мы сегодня вечером Никитинские пороги будем проходить. Как раз во время ужина. А после порогов уже можно воду наливать. Ночью нальют.

Вадим согласился подождать с бассейном до утра, но вопросы на этом не закончились. Мне пришлось рассказывать обо всем подряд: и увидим ли мы сами пороги; и как будем выкручиваться, если сядем все-таки на мель; и хватит ли запасов провизии, если сядем; и далеко ли до ближайшего населенного пункта, если вплавь; и есть ли шанс выпросить шлюпку, чтобы не вплавь; и не отмечено ли случаев пиратства в последние годы…

На пиратах я не выдержала.

— Отстаньте от меня, а, — попросила я жалобно. — Даже если бы здесь были пираты, они бы на нас напасть не рискнули. Испугались бы с вами связываться, от ваших вопросов идиотских у них разрыв мозга случиться может.

— Это хорошо, что пиратов нет, — довольно ухмыльнулся Димыч. — А то мы уже бояться начали.

— С чего это вдруг?

— Да мы вчера кровь на палубе видели, — пояснил Вадим серьезно. — Вот прямо здесь, под скамейкой. Думали, убили кого.

— Когда видели? Утром?

— Ну да, часов в шесть. Мы покурить сюда пришли, думали, вдруг тебя встретим. А тут кровищи!

— Много?

— Да не то чтобы много, — Вадим понял, наконец, что напугать меня не удалось, и перестал нагнетать обстановку. — Не много. Можно сказать, что совсем мало. Под скамейкой только. Такое впечатление, что палубу помыли, а под скамейкой просто не заметили. Что это может быть такое?

Можно было, конечно, придумать какую-нибудь леденящую кровь историю. Заодно и Димыча заставить побегать — обещал ведь, если будет труп, заняться расследованием. Вот и нафантазировать ему труп, пусть развлекается. Но во-первых, сил нет уже общаться с этими олухами, а во-вторых, такими вещами не шутят.