последние пять лет… как и всю свою жизнь, я стараюсь быть старше, мудрее, лучше. У меня внешность смазливая — голубые глаза, светлые волосы. Я борюсь с тем, чтобы меня не считали дурой.

Тем не менее сейчас приходится признать: я ощущаю себя именно такой. Если начистоту — я просто в панике.

Делаю вдох-выдох и, отменив вызов такси, иду по улице. Вечереет. Летнее столичное солнце уже не такое жестокое, как месяц назад, и в пять вечера греет почти ласково. Глаза приятно ноют. Весь день я просидела перед экраном, и теперь зрение перестраивается. Захожу в небольшой сквер и любуюсь на пышущие сочной зеленью клумбы.

Хочется кому-нибудь написать или позвонить, но так вышло, что ни одна из подруг не ждет моего внезапного сообщения. Я не писала годами. Они мне тоже не писали, но… я первая вышла замуж и переехала из города. Нельзя пропасть из жизней людей, а затем появиться, когда начались проблемы.

Знаю точно, что Баженов поднимет трубку, но ему рассказывать о муже я не буду точно, поэтому решительно отметаю этот вариант.

В такие моменты, когда по какому-то вопросу мнение пока не сформировано, спрашиваешь, что думают другие, ищешь информацию. Разве нет? Как иначе понять, что хорошо, что плохо?

Я не могу позвонить маме. Она прекрасный человек, но любит меня слишком сильно и обязательно попытается помочь. Ввернет при следующей встрече с Марком какой-нибудь хитрый совет, как бы невзначай обронит, и муж сразу поймет, что я наябедничала. А мы с ним договорились, что не будем вмешивать родителей в свой брак.

И все-таки. Уже сутки прошли, а меня не отпускает. Я выбираю в телефоне тетю Таню и звоню ей.

— Кристина, привет, моя золотая девочка! Как твои дела? Что-то случилось? — Приветливый голос успокаивает и одновременно бодрит. Уникальное свойство.

Почему я ей так редко звоню? Тетя Таня — лучшая подруга моей мамы, она психолог с огромным стажем и просто замечательная женщина.

— Здравствуйте! Ничего не случилось… У вас не найдется минутки дать мне совет? Я сразу к главному, это невежливо, но…

— Дела в полном порядке, и я прекрасно знаю, что ты в курсе всего. Твоя мама транслирует мои новости всюду. Поэтому я не утруждаю себя использованием социальных сетей.

Мы обе смеемся. Маму очень любят, но да, она такой человек. Не умеет хранить секреты.

— Так что у тебя случилось? — спрашивает тетя Таня серьезнее.

— Да ничего не случилось. Новая работа, стресс… что-то навалилось разом. И я не вывожу. Вы не могли бы посоветовать терапевта?

Попасть к хорошему специалисту за сутки нереально, но тетя Таня на то и волшебница, что может все. Поэтому на следующий день в половине седьмого утра я уже жду в приемной. Вскоре приглашают в кабинет.

После краткого приветствия мне предлагают кофе, от которого не отказываюсь.

— Третья чашка за утро, — зачем-то поясняю, когда приносят американо. Хочу разрядить обстановку. — Я поэтому нервная, не обращайте внимания.

— Вам сложно проснуться рано? — спрашивает психолог участливо, когда мы остаемся наедине.

Приятная женщина лет на десять меня старше. Красивая, внимательная.

— Обычно нет, но сегодня я почти не спала. Все думала, стоит ли ехать так рано и платить столько денег, чтобы нажаловаться на мужа. В итоге я здесь, и сама не знаю, как себя чувствовать.

— Долго добирались?

— Нет. Утром без пробок, поэтому всего полтора часа. В другое время два часа туда, два обратно. Тяжело. Мы купили квартиру в центре, но я все не могу начать в ней оставаться. Вот и мотаюсь.

— Почему?

— У нас с Марком хороший дом, очень красивый. Мы с большой любовью его обустроили. Так старались, что теперь я каждый раз чувствую вину, когда уезжаю оттуда. Даже на работу, — шучу и сама смеюсь над собственной шуткой. — У Марка так же.

Психолог почему-то не смеется, лишь мягко улыбается.

— Что сподвигло вас прийти ко мне?

Сцепляю пальцы.

— Мои личные ощущения. Позавчера кое-что случилось… что не дает мне покоя.

— Расскажите.

— С чего бы начать…

— С главного. При необходимости я задам вопросы.

— Ладно. Сразу скажу, что у меня прекрасный муж. Он обо мне заботится, оберегает. Он достаточно сложный человек, но и я не идеальна. Мы обычные люди, с достоинствами и недостатками. И… — Впиваюсь ногтями в ладонь. — Мне нелегко об этом говорить. Я ни с кем такое не обсуждала. У нас с мужем нормальная сексуальная жизнь, я знаю его привычки. Но позавчера он повел себя не как обычно.

— Он сделал вам больно?

— Да. То есть нет. Не знаю. Мы собирались вместе перекусить, но я его расстроила. Он промолчал. Я ждала, что мы поругаемся, но вместо этого муж привез меня на многоуровневую парковку у одного бизнес-центра. Мы поднимались все выше и выше, этаж за этажом, пока не оказались на самом верху, где практически не было машин.

Рассказываю и ощущаю тот же самый страх, который испытывала и которому нет объяснения. Думалось, что Марк везет меня убивать. За обед с Демьяном.

Какая глупость! Я спрашивала об этом как бы в шутку, а Марк молчал. Просто молчал и давил на газ. Машина поднималась выше. Вокруг было почти темно. Мое сердце рвалось на части.

Я начала оправдываться. Молола всякую чушь, я даже ляпнула, что сама заплатила за обед и что для дружбы это нормально.

Марк так и не сказал ни слова, хотя я из кожи вон лезла, чтобы выбить из него хоть какую-то реакцию! Хоть что-нибудь!

А потом, когда меня уже потряхивало, он припарковал машину и рассмеялся:

— Ты что так смотришь? Перепугалась, глупышка? Иди ко мне. Я просто нашел это место и хотел тебе показать. Красивый вид, да?

Он притянул к себе, обнял, зацеловал и… взял.

— Моя. Моя. Ты моя девочка, только моя. Убью… любого.

Все случилось неожиданно, быстро. Я поначалу вообще обалдела от такой страсти: Марк крайне консервативен, а на парковке могли быть люди. Нас могли заметить, снять на камеру! Он предпочитал свой дом, вернее свою спальню, а тут его будто подменили. Я все еще была напугана, но решила поощрить, ведь знаю, как непросто Марку даются эксперименты. Мы прижались друг к другу, я вцепилась в его плечи, стиснула их от всех эмоций, что испытывала. И это… было здорово! Первый горячий секс за много-много месяцев, щедро приправленный адреналином. Чуть позже, вечером, я обнаружила на руках и бедрах синяки.

Марк шептал, что я его навсегда и что он никогда меня никому не отдаст. Что я его