двое оборванцев под командой прилично одетого мужчины протащили, впрягшись в постромки, тачку со стоящей в ней большой, не менее чем десятивёдерной бочкой. Тачка поскрипывала, оборванцы кряхтели, стучало привязанное ведро… И всё это распространяло сильную вонь.

- Эй, суконщики! Вы хотя бы свою бочку прикрыли плотнее!

- Переливается же!

- Теряете своё жидкое золото!

Солдаты гомонили, а оборвыши катили себе тачку дальше, привычные ко всему.

- Будете смеяться, так наша гильдия вашу латрину в последнюю очередь обходить будет! Сами ещё вёдрами через город будете к нам её таскать! – отойдя на расстояние, крикнул их командир.

Кто-то хотел уже побежать за ним, чтобы научить почтительности, но вновь появился Глёкнер. Сначала он повёл своих солдат в казармы, где они оставили оружие. Затем их повели получить новую форму. Правда из формы действительно выдали не много – пару носков, летние головные уборы, новые штаны. После этого (самое приятное) начали выдавать жалованье. Один из младших помощников комита Священных щедрот отсыпал монеты, отмечая в списках имена получивших и вычёркивая тех, кто выбыл по болезни и смерти.

Им уже выдавали зимой деньги, и теперь Лемку полагалось выплата за последние три месяца. Получив с десяток серебряных монет разных стран и достоинства, а также существенную горсть меди, он стал ждать, пока весь их отряд получит свои кровные. Но подарки дня на этом не остановились. Им давали время до завтрашнего вечера, которое они могли провести свободно в городе! Крики радости поднялись такие, что казалось будто стены Города, как когда-то стены Иерихона падут от этих звуков, и труб не надо будет. Разыскав с Илией своих друзей, они со своими товарищами пошли тратить приобретённые богатства. Хранить при себе было неудобно, медь весила существенно. К тому же воровство, хоть и жестоко каралось, вывести так и не смогли. Поэтому самое ценное всегда старались держать при себе.

Хороший совет дал Гедик: если они пойдут в поход, то нужна будет фляга под воду. На розыски их и отправились друзья, так как ни у одного её не было. В процессе блуждания по форумам Лемк приобрёл себе ещё несколько полезных вещиц. Первое, что увидел – был простой нож, с односторонней заточкой, купленный им за два гроссо. Потом – простой кожаный пояс, кошель, огниво, свою иглу. Купили тыквенные фляги, за которые Месал торговался так, что под конец торговец уже хотел просто выгнать их. Глядя на полуразвалившиеся ботинки из бычьей кожи, зашли на улицу к сапожникам, купив готовые сапоги, в которые было без разницы – левую или правую ногу совать. Всё это вылилось в круглую сумму, но последние свои деньги хотел оставить у букинистов, но у него уже не хватало денег ни на одну из приглянувшихся там книг. А уж чего-чего, в городе было из чего выбирать любителям книжной мудрости – от священной литературы, до сатирических поэм древности, от сочинений императоров, до изредка, но попадающих сюда зарубежных научных фолиантов.

Ну, а уж затем пошли в таверну, есть настолько вкусную пищу, насколько могли себе позволить, и пить неразбавленное вино. Набившись в одну из приличных таверн, они, евшие и пившие в три горла, обнимая доступных дам, которые готовы были услужить за одно-два гроссо, которых объявилось довольно много, они чувствовали себя вполне счастливыми. Все трудности, пот, который они пролили, холод казарм казался им совсем несущественным по сравнению с этим моментом жизни. В зале были только ромеи и греки, поэтому, когда завалилась толпа моряков «марковцев» - венецианцев, все были уже настолько навеселе, что для драки не пришлось даже искать повода, просто дружно бросившись на них с кулаками, припоминая им все обиды своей страны по отношению к их. Но моряки не растерялись, и так же, матерясь по чём зря, кинулись в ответ, размахивая лавками и кувшинами.

Но какие бы отважные и трезвые они не были, ромеев было просто больше, они были злы и в состоянии куража выбили противников на улицу, где и оставили лежать. А сами бросились от приближавшегося отряда виглов, которые топали так старательно, и так неторопливо, что орава солдат успела скрыться, унося и не стоящих на ногах товарищей. А венецианцы, по старой традиции «проигравший платит», остались на месте, проклиная тот день, когда они решили сюда сунуться.

Друзья, решив продолжить веселье, пошли в следующую харчевню. Где их и застало известие, что савойский герцог Карл Эммануил с союзниками высадились у мыса Кале (Капо-Греко) и осадили крепость Килитбахир.

Глава 7

Отдых был прерван. Всё следующее утро виглы и трезвые солдаты носились по городу, собирая своих нетрезвых товарищей. Опухшие, пошатывающиеся солдаты приводили себя в порядок, чистили одежду, начищали своё оружие. Кентарх Герард Дипар велел контарионам, чтобы их наконечники их пик сверкали уже к вечеру. А для тех, у кого были хоть какие-то металлические элементы доспеха, тем он велел их начистить так, чтобы он мог в них видеть своё отражение.

Суета поднялась из-за того, что передали приказ быть готовыми к смотру, а затем – к походу. Несмотря на то, что приказ поступил неожиданно, боевой дух был высок, чему значительно способствовали выплата жалования и хорошая пьянка, после которой остались сожжёнными несколько харчевен и бессчётное количество пострадавших в драках между собой, с обывателями, с залётными гостями людей. Правда, если бы солдаты не оставили оружие в казармах, то городу пришлось бы пережить погром, подобный тому, который был почти четыреста лет назад.

Лемк носился со всеми. Голова гудела, всё происходящее казалось сном, в котором он себя видит со стороны. Вроде это ты, а вроде и нет. Тело, казалось, само действовало, выполняя те действия, которые требовались. Проверить, не потерял ли что из покупок, зашить порванные в драке вещи, оттереть пятна с одежды, одеть влажную рубаху, чтобы быстрее высохла. Помочь Сидиру зашить его вещи, таскать бочонки с порохом, связки древк, помогать грузить шатры, бочки с солёной рыбой, мешки с мукой, а также миндаль, мёд, специи, которые шли в числе груза врачей, для выдачи раненым и больным.

Вечером при построении полулоха, а затем и кентархии, на него и тех скопефтов, что помогали в погрузке, наорали и велели вновь привести себя в порядок. Лемк, который изгваздался в пыли и рад это был сделать. Пока он приводил в порядок одежду, он не слышал, как Дипар переговорил с Глёкнером, посоветовав поставить «того парня,