Райан Рейнольдс, канадско-американский актер и кинопродюсер, наиболее известный российскому зрителю по главной роли в фильме «Дедпул», вырос рядом с суровым отцом и с детства страдает от тревожного расстройства. Он описывает своего состояние как общую беспричинную тревогу, которая сопровождается нервозностью, дрожью, учащенным сердцебиением и головокружением. И именно знаменитый фильм «Дедпул» спровоцировал обострение состояния Райна.

Рейнольдс выступал еще и продюсером на этой картинке, а потому сильно рисковал финансово. Больше всего на свете он боялся провала фильма в прокате и разочарования своих поклонников. Это вызывало сильнейшее напряжение, которое повлекло за собой бессонницу. Райану удавалось немного вздремнуть только сидя прямо и никак иначе. Вот, что он говорил о том периоде в своих интервью: «Это продолжалось так долго, что мне начало казаться, что я схожу с ума, я перестал различать день и ночь».

Жуткое состояние привело к нервному срыву и вынужденному обращению к врачам.

С тревожными расстройствами знакомы также и другие звезды кино: Кейт Мосс, Ким Бейсингер и Джонни Депп.

Для многих будет сюрпризом узнать, что Вуди Аллен, американский актер, сценарист и режиссер, тоже подвержен тревожным состояниям. Вуди начинал свою карьеру еще в начале 60-х, он был стендап-комиком. А в Голливуде его знают и любят уже более пяти десятилетий. В фильмах он часто играет тревожных персонажей, и актер признался, что изобразить своих героев достоверно ему помогает личный опыт. В одном из интервью телеканалу BBC Вуди Аллен сказал, что для него работа над очередной кинолентой – это своего рода терапия: «Всю свою жизнь я постоянно боролся со всеми видами депрессии, страха и тревоги. Я делаю фильмы потому, что если я их не делаю, то меня ничто не может отвлечь».

В 2017 году на сайте Российского Общества Психиатров был проведен масштабный опрос врачей, посвященный практике диагностики и лечения тревожных расстройств в нашей стране. В опросе приняло участие более тысячи специалистов.

Результаты показали, что тревожные расстройства в России регистрируются реже, чем в других странах. Чаще всего такие диагнозы ставят специалисты частных клиник, что говорит о существовании определенного психологического барьера у пациентов, которые не хотят идти в государственные службы.

С каждым годом растет количество людей с тревожными расстройствами. Но чувство тревожности – далеко не всегда патология. Более того – тревога крайне полезна для нас как эволюционный защитный инструмент, наряду с испугом и страхом. Чем же отличаются эти явления, зачем они нам нужны, и как отличить здоровую тревожность от патологической?

Давайте разберемся, как возникает тревожное расстройство и что делать, если у вас уже развилось это состояние.

Это явления работы мозга и нервной системы, которые отвечают за нашу безопасность:

Испуг

Рефлекторная реакция на потенциальную угрозу.

Испуг происходит помимо нашей воли, автоматически – когда мы видим/слышим/чувствуем что-то потенциально опасное, например:

• На улице раздался громкий звук тормозов.

• За забором неожиданно залаяла собака.

• Мы почуяли сильный запах гари в доме.

Страх, гнев и оцепенение

Мы испугались, теперь мозгу нужно как-то реагировать на это ощущение. В зависимости от ситуации он выбирает один из трех вариантов: бей, беги, замри.

1. Гнев – «реакция атаки». Если угрозу можно устранить, или она угрожает чему-то крайне ценному для нас (например, близким людям или крайне важному имуществу), мы начинаем злиться и нападать на источник угрозы. При этом в случае угрозы нашим ценностям гнев может совмещаться со страхом.

2. Страх – «реакция бегства». Если угроза слишком велика, хочется побыстрее удалиться из опасного места.

3. Оцепенение – «замри-реакция». Если от угрозы нельзя убежать, если ее нельзя атаковать – лучше замереть и стать как можно менее заметным. Мы замираем – но при этом испытываем страх.

Тревога

А вот с тревогой все гораздо интереснее. Эта эмоция – реакция на будущую угрозу. Она отражает лишь предчувствие опасных для нас событий.

Например:

Собака за углом залаяла – это испуг и страх.

Нам кажется, что сейчас из-за угла может показаться и залаять собака – это тревога.

Зачастую мы можем даже не осознавать причины тревоги. Она «рождается» в подкорковых структурах нашего мозга – миндалине (амигдале) и заднем гипоталамусе.

Миндалина оценивает текущую ситуацию, исходя из нашего жизненного опыта. И если находит совпадения с опасными и пугающими событиями из прошлого – передает сигнал гипоталамусу. А он активизирует работу надпочечников – и они вырабатывают «гормон стресса» адреналин, который повышает наше давление, учащает пульс и дыхание, приводит в тонус мышцы, – чтобы мы были готовы атаковать или убегать.

И уже потом, когда наш организм «готов к бою», мы осознаем, что нам тревожно – информация доходит до корковых структур мозга, которые отвечают за сознание и когнитивные процессы.

И все это очень хорошо – благодаря такому бессознательному механизму нам не приходится тратить драгоценные секунды на сознательную оценку ситуации. Мозг уже дает нам инструменты для защиты.

Тревога – субъективно переживаемое ощущение неопределенного страха.

Если тревога – это хорошо, почему так много людей подвержено тревожным расстройствам?

Тревога сопровождает множество психических заболеваний, начиная от банальных неврозов. Есть так же тревожно-депрессивное расстройство, есть генерализованное тревожное расстройство, когда тревога выведена в сам диагноз; есть различные обсессивные состояния, сопровождающиеся навязчивостью и ощущением постоянной тревоги, когда требуются определенные действия для успокоения. Все фобические состояния сопровождаются тревогой. Панические атаки сопровождаются тревогой. То есть величайшая масса психиатрических заболеваний сопровождается ощущением тревоги.

Тут проблема в эволюции.

Наш мозг немногим отличается от мозга древних людей, которые жили тысячелетия назад. По исследованиям ученых, по сравнению с предками, у нас увеличились корковые структуры, появился и развился неокортекс – новые области коры мозга, которые отвечают за осознанное мышление, сенсорное восприятие и выполнение двигательных команд.