"Мама, я не хочу больше скрывать. Я гей. Скоро познакомлю вас с избранником".

Отправлено с моего номера вчера в 19:04. Состыковываю простые факты: я забыл телефон на столе, и он был несколько минут в общем доступе в кабинете, который никогда не закрывается — политика открытых дверей Штерна. Там же были ключи от дома, если верить в то, что кто-то отключил холодильник и покрасил мне волосы. Но остается абсолютной загадкой кто это провернул, когда и зачем?

Отправляю маму домой на такси, горячо убеждая, что на воскресный обед приеду с девушкой и валюсь в кровать. Миллионы раз прокручиваю в голове различные теории заговора, в которых присутствует даже ФСБ и инопланетное вторжение, но так ни к чему и не прихожу. В очередной раз крутясь в кровати, замечаю длинный темный волос на соседней подушке. Подношу его к свету и убеждаюсь — рыжий!

Мандаринка?..Мать твою!

Инна.

Какой чудесный день.

Какой чудесный пень.

Какой чудесный я

И песенка моя!

Напеваю как идиотка уже второй день. И подобно мышке из того мультика, нахваливаю себя и нахваливаю! Какая я молодец! Какая умница-разумница. Как четко сработала. Хотя пару раз чуть не спалилась, но это "чуть" совсем не имеет значения!

Четверг выдался активным на подвиги. Ни свет ни заря вскочила, ломанулась в офис. Пока никого не было, запускаю компьютер Катерины, которая свалила в декрет уже больше трёх месяцев назад, и отправляю маленькую письменную бомбу. На счастье, наши Айтишники декретных пользователей не блокируют, так что с ее почты с лёгкостью уходит яркое послание на общую рассылку. И даже вполне возможно, не совсем ложь! Кто его знает, сколько небезопасных партнёрш у него было только за последний месяц!

Дальше — за кофе на первый этаж, благо там кофейня с восьми утра работает и бегу в кабинет к скоту, замешать веселых капелек ему. Ха-ха, Илья Геннадьевич, денёк вы проведёте с белым другом и не обратите внимание на исчезновение ключей, которые я планирую стащить при первой же возможности. Но скот решил сегодня опоздать. Наблюдаю за стоянкой, мониторя его прибытие из окна его собственного кабинета, кофе давно остыл, я опаздываю на рабочее место, а его все нет. Размышляю, что может вообще не прийти. Даже пугаюсь, что с трансвеститом переборщила. Могло и до драки дойти, и до травмпункта.

При воспоминании о злосчастной бесплатной медицине и коновале докторе, который вправлял мне палец без обезболивающих, на лице появляется глупая улыбка. Ведь при всем ужасе и боли, обо мне впервые так заботились и беспокоились. Может, зря я все это затеяла? Ну, не помнит, ну, напился, ну ни во что меня не ставит…

Разворачиваюсь, хватаю кофе и выхожу из кабинета, не дожидаясь приезда Хромова. Только захожу в маркетинговый ад, слышу громкое:

— А потом он сказал, что у меня была лучшая презентация, поэтому собеседования только формальность! Так что завтра, девчонки, будем праздновать. — С пафосом вещает Кононова, восседая на столе, лицом к внимающим коллегам. Как только я вхожу, мне в спину летит надменное:

— Опаздываешь, Разумовская.

Едва сдерживая рвущийся колкий ответ, улыбаюсь самой невинной улыбкой и говорю:

— Я давно приехала, просто ходила за кофе. Вот, — показываю на стакан. — Второй бесплатно дали. Будешь? — невинно хлопают ресницами. Пусть думает, что я пресмыкаюсь, сдалась и, вообще, готова ей преклоняться. Главное, чтобы взяла волшебный напиток.

— Спа-сибо. — Тянется за стаканом и выразительно смотрит на девчонок, по типу "видели, видели, подлизывается".

Хо-хо, Настёна, посмотрим, что с тобой будет через шесть часов. Наблюдаю, как она с наслаждением попивает капучино и ехидно замечает:

— А следующий раз бери без сахара! И тебе полезнее.

— Учту. — Улыбаюсь я, представляя, как она срет и плачет, срет и плачет. Может и завтра, перед собеседованием ее подпоить? Но нет, не наши это методы. Не она здесь главное зло!

А мистер "ты была лучшей": навешал сначала мне лапши, потом Кононовой. Только она, небось, повелась, отдалась с потрохами, ей не привыкать! Каков же гад, а? Даже не парится в индивидуальном подходе! Ух, не могу. Не достоин он прощения!

Вылетаю из кабинета и вновь несусь за новой порцией кофе, на ходу придумывая план, как его подсунуть, если Хромов уже на месте. Получаю горячий стакан и тут вижу подъезжающее такси, а из него выбирается скот. Со скоростью света несусь к лифтам, вызываю, еду на наш двадцатый этаж. Там же вызываю второй. Пусть гад подождёт лифты подольше.

Бегу к нему в кабинет, на ходу доставая капли, мешаю, прикрепляю записку и успеваю скрыться за углом прежде, чем звучит сигнал прибытия лифта. Ну все, Илья Геннадьевич, добро пожаловать в задний проход зебры!

Настроение — боевое. В голове все время прокручивается план дальнейших действий. Но все утыкается в час, когда я смогу свободно взять ключи. Это, конечно, огромный риск, наведываться к нему в кабинет, чтобы проверить пусто или нет. Поэтому нервно грызу ногти, посматривая на Кононову. Как только ее бомбанет, можно отсчитывать полчаса и идти. Но время предательски медленно течет, до конца рабочего дня не так много времени, и я боюсь просто тупо не успеть вернуть ему ключи. А Кононова все еще бодра как лань.

Стараюсь сосредоточиться на рабочих задачах, почитываю возможные вопросы на собеседованиях и готовлюсь к завтрашнему важному дню. Неожиданно слышу голос одной из девчонок:

— Представляете, сейчас шеф Хромова вызвал. Чихвостит его за шашни с сотрудницами!

— Ты откуда знаешь? — подаёт голос Настёна.

Но что та отвечает уже не слушаю, несусь к кабинету скота, хватаю его ключи от дома и забегая в отдел, говорю:

— Я отъезду на час в счет обеда.

Но никто не слушает, все погружены в свои дела, задачи, переживания. Бегу к метро и через три станции выхожу прямо возле дома Хромова. О, я хорошо запомнила адрес подлеца, от которого ушла тем роковым утром, ведь я искренне надеялась сюда вернуться! Скот.

Забегаю в подъезд, открываю дверь и первым делом несусь в ванную, подливать в его шампунь тоник для окраски волос. Откровенно говоря, там больше тоника, чем шампуня, но этот проверено-ядреный зеленый возьмётся и за несколько секунд соприкосновения с волосами, проверено в бурной молодости. Хотя и смывается нормально, произвести впечатление он успеет!

Дальше — гардероб. Достаю из сумки маленькие ножнички и аккуратно, с хирургической точностью ослабляю швы на его брюках. Тех, что он носит чаще всего. Потому что гардероб у этого мужчины — любая женщина позавидует…

Все время, пока орудуют над штанами, поглядываю на его постель. Огромная. Упругая. С прохладными простынями. О да, я все помню. Не в силах сдерживать порыв, откидываюсь на подушку, вспоминая горячие сцены той единственной ночи. Упираюсь носом в подушку и впитываю запах мужчины, которому принадлежит здесь пространство. Внизу живота разворачивается горячий шар, напоминая как давно я не расслаблялась. Беру себя в руки, вскакиваю с кровати и расправляю постельное. Нельзя оставлять следы присутствия. Он никогда не догадается, что это была я. Ни-ког-да.