(Сифтей цадиким, Лемберг, 1874; издано рабби Менахемом-Мендлом Зеѓилем)

«Знай, что выше тебя, – глаз видящий и ухо слышащее, и все дела твои записываются в книгу» (Авот[77], 2:1). «Знай, что выше тебя», – дни, которые выше тебя, это времена Первого и Второго храмов. «Глаз видящий» – во времена Первого храма смотрели на урим и тумим[78]и видели, что должно произойти. «Ухо слышащее» – во времена Второго храма, когда вопрошали небесный глас. А «все дела твои записываются в книгу» – даже и теперь, во время горького изгнания, праведник может знать все, ибо все дела записаны в книге. Это то, что сказал Бааль-Шем-Тов, благословенной памяти: «Когда праведник открывает книгу, он видит все».

(Сифтей цадиким, раздел Беѓар, со слов Магида из Козниц)

Когда учителю нашему Рибашу задавали вопрос о чем-нибудь, он открывал книгу Зоѓар или Гемару*, изучал [написанное там], а затем отвечал спросившему. Говорил, что в свете, созданном Пресвятым, да будет благословен Он, человек прозревает мир от края и до края. А где он его, [свет], сокрыл? Для праведников в Торе. И когда праведник учит Тору ради нее самой, он прозревает и видит мир от края и до края. Это то, что мы учим (Авот, 5:22): «И зри в нее (в Тору), [и увидишь мир] от края и до края».

(Ноцар хесед, раздел 5; Маасийот у-маамарим йекарим, 6)

Писал святой рабби Яаков-Йосеф из Полонного в своей книге Порат Йосеф, и вот его слова: «Приводится в Мидраш ѓа-неэлам[79]на конец книги Эйха: “Пока не померкло солнце и свет, и луна, и звезды” (Когелет, 12:2), вот те ученые люди, которые были в Святой земле, все те танаи и амораи… и когда они стояли все вместе, один говорил другому слова, что исходили из уст его: “Видел я, что сегодня или завтра будет так и так…” И подобное я слышал от учителя моего[80], да будет благословенна память его, когда кто-нибудь изучал Мишну, он говорил ему о том, что произойдет в будущем в земном мире, как об уже свершившемся событии и т. п.».

А вот этот рассказ приводится в книге Шивхей ѓа-Бешт так: «Слышал я от сего раввина святых общин Полонного и Немирова, а это святой рабби Яаков-Йосеф, который толковал написанное в Зоѓаре по-новому… А я слышал о Беште, что, когда тот слушал кого-нибудь, толкующего какую-либо мишну, он знал заранее, что будет в конце толкования. Однажды я приехал в святую общину Бродов и не застал рабби Гершона[81]дома, ибо он куда-то уехал. Но тем временем рабби Гершон приехал домой. Сказал сын рабби Гершона своей матери: “Весть у меня для тебя, что заковали того проходимца в железные цепи”. Сказал ему рабби Гершон: “Говорил же мне в прошлом году зять мой рабби Исраэль, что так будет. Я толковал одну мишну, и сказал мне Бешт: – Знаешь ли ты, что выучил? Сказал я: – Знаю я. Полагал же, что он имеет в виду простой смысл мишны, а он сказал: – Ты узнал две новые вещи, два ненавистника есть у тебя здесь, один помирится с тобой, второго же ждет великое падение”. Так и было, когда рабби Гершон пошел поздравить в праздник досточтимых людей, проходил перед домом одного из своих врагов, тот же послал своего зятя и просил, чтобы [рабби Гершон] зашел в его дом и примирился с ним».

(Маасийот у-маамарим йекарим, 5)

Это я слышал из уст великого светоча, праведника рабби Гдальи, раввина нашей общины. Однажды Бешт попросил на время книгу Зогар у раввина святой общины Кут. По дороге домой встретился ему его шурин рабби Гершон. Спросил его: «Что это у тебя за пазухой?» А [тот] не сказал ему. Слез рабби Гершон с телеги, и вынул у него из-за пазухи книгу Зогар, и забрал ее у него. И сказал изумленно: «Неужто тебе нужна книга Зогар?»[82]Потом пошел Бешт в город помолиться в бейт мидраше. Во время молитвы горько вздыхал. После молитвы спросил его рабби Моше, раввин святой общины Кут: «Что это, я слышал, ты горько вздыхал во время молитвы?» Стал его путать и сказал ему: «По правде, вздохи эти шли от сердца». Наконец, сказал ему: «Мезуза испорчена». [Тот] проверил и нашел, что она испорчена. Дал ему книгу Зогар и благословил, пожелав, чтобы [по дороге] его не встретил рабби Гершон.

(Шивхей ѓа-Бешт, 24)

Слышал я от своего тестя, благословенной памяти, что была у него, у Бешта, лошадь и украли ее у него. Рабби Гершон стал укорять его. Вырвалось вдруг у него: «Вернут мне лошадь». Посмеялся над ним рабби Гершон. И всякий раз, когда он приезжал в город, рабби Гершон задирал его, спрашивая: «Исраэль, а лошадь-то вернули тебе?» Спустя год приехал один иноверец верхом на той самой лошади и постучал в окно, чтобы дали ему огонька раскурить трубку. Узнал Бешт свою лошадь и сказал: «А ведь это моя лошадь». Слез иноверец с лошади и вернул ее Бешту.

(Шивхей ѓа-Бешт, 25)

Досточтимый староста реб Яаков Гольдѓамер из Дукли жаловался Бешту на сына, реб Ѓирша, прозываемого Ѓершкой, что не усерден в учении. Ответил ему Бешт, чтобы оставил сына в покое, и удостоится увидеть от него сынов сыновей, которые станут светочами Торы во всем мире. А занимался реб Яаков Гольдѓамер торговлей вином. И реб Ѓершке тоже был торговец вином. И перед смертью составил реб Ѓершке завещание о своем наследстве. И завещал отдать свою трость – серебряную свою трость – праведному рабби Менделе из Риманова. Когда принесли тому трость, сказал праведный рабби так: «Сколь же велико было преуспевание реб Ѓершке, что благодаря успеху своему он с легкостью входит в Райский сад».