Слышал я от правдивых людей, что в час своей кончины сказал Бешт: «Теперь я знаю, зачем был сотворен».

(Таамей ѓа-минѓагим, кунтерес ахарон)

Незадолго до своего ухода из мира, [когда] оставалось ему еще два часа, сказал он, [обращаясь] к Господу, да будет благословен Он: «Эти два часа я приношу Тебе в дар. И это – истинная жертвенность».

(Мидраш Пинхас)

Все истории, что рассказывают о нем, о Беште, да охранят его заслуги нас и весь Израиль, не [отражают] и тысячной части его величия, как мы учим из грозных величием и благолепием своим речений господина и учителя нашего[97], да пребудет душа его в небесных чертогах, и как написано в книге Ликутей амарим[98], и как писал учитель наш, рабби Менахем-Мендл из Святой земли, и вот его слова: «Слово Того, Кто велик Именем, обрело бытие в руках того, кто владел Именем[99], один он был такой, начиная с древних не восстал такой, как он, и после него – кто “восставит из праха…”[100]»

(Шивхей ѓа-Бешт, предисловие печатника)

Жители Меджибожа рассказывают, что всякий, кто слышал слова Торы из уст Бешта, запоминал их навсегда.

(Тиферет бейт Леви)

Бешт говорил, что сказывающий о славных деяниях праведников как будто устройством Колесницы занят[101].

(Шивхей ѓа-Бешт)

Отец мой, благословенной памяти, говорил мне: «Знай мое правило – я не передаю никаких рассказов о Беште, да будет и в грядущем мире благословенна его память, кроме тех, что слышал от отца моего, благословенной памяти, а это – то, что он видел своими глазами и слышал своими ушами [и что исходило] от светоча мира. Ибо в истории, которые рассказывают по миру, вкрадываются ошибки, и поэтому я осторожен и не рассказываю ничего, но только что видели мои глаза и слышали мои уши. Читатель должен знать сие – все истории, рассказанные в этой книге, истинны, как сами они, так и их толкования, ибо это то, что рассказал мне мой отец, благословенной памяти, и что он слышал от своего отца, а тот видел своими глазами и слышал своими ушами, и довольно сказанного».

(Квуцат Яаков; Кегаль ѓа-хасидим ѓе-хадаш, 5; Эмунат цадиким, 5)

Однажды увидел Бешт беса, а в руке у него – книга. Сказал ему: «Книга эта, что у тебя в руке, что это?» Сказал ему: «Это книга, что ты сочинил». Понял Бешт, что есть кто-то, кто записывает поучения, которые слышит из его уст. Собрал всех своих людей и расспросил их, кто из них записывает его поучения. Встал один и признался, что он записывает. Сказал ему Бешт, чтобы принес ему записи. Принес ему. Просмотрел их Бешт и сказал: «Ни одного моего речения нет здесь».

(Шивхей ѓа-Бешт)

Когда вышла книга Шивхей ѓа-Бешт («Восхваления Бешта»)[102], сказал праведный рабби Йеѓуда-Цви из Стрешина: «И это вот восхваления Бешта? Все те знамения и чудеса, которые сочинитель книги ставит Бешту в заслугу, и мы можем явить, а вот страх [пред Господом] и любовь [к Господу], которые были у Бешта, – это [подлинные] достоинства Бешта».

(Дегель махане Йеѓуда)

Праведный рабби Ицхак из Несхижа, благословенной памяти, говорил: «Отец мой и учитель, благословенна память праведника, бывало, говорил: “Я не принимаю [всерьез] рассказы и байки, что рассказывают о праведниках, ибо в байках много вымысла вперемешку с ошибками, за исключением историй, что рассказывают о Беште, да будет благословенна его память, ибо даже если рассказанное и не происходило в действительности, Бешт был способен сделать все”».

(Зикарон тов)

И [еще] я слышал от рабби Цви-Меира Рабиновича со слов его святого деда, сочинителя книги Тиферет Шломо, что тот, кто верит в истории книги Шивхей ѓа-Бешт, – глупец, кто же отрицает [возможность описанного] в историях книги Шивхей ѓа-Бешт, тот эпикорес*.

Слышал я от людей Святой земли, что, когда в Святой земле была чума, упаси нас Господь [от такого], святой рабби Менахем-Мендл из Витебска затворился с миньяном евреев в своем доме, и во все время затворничества молитвы их были особенно глубоки; однако в святую субботу он, вопреки своему обыкновению, не говорил слов Торы во время третьей трапезы, но сидел за столом с друзьями, вслушивавшимися в его слова, и был с ним один старик из учеников Бешта, который рассказывал истории во славу Бешта. Однажды в субботу явился ему во сне Магид[103], да будет благословенна память праведника, и сказал ему: «Ведь ты ученик мой, отчего же ты не рассказываешь обо мне, восхваляя меня?» Подумав, согласился он говорить во время третьей трапезы слова во славу великого учителя нашего Магида. Когда начал он рассказывать о чудесах Магида, начал и старик рассказывать о Беште, он же прервал старика и тотчас понял, что, конечно, будет наказан за это. И так и случилось с ним: тотчас после трапезы был он наказан кишечным расстройством и спустя немного дней перешел в мир грядущий.