потому, что шмель, залетевший в комнату через приоткрытое окно, щекотал тебя по носу и надоедливо жужжал, отнимая те драгоценные последние минуты твоего сна.

– Ещё это постоянно мигающее окно чата мешает сосредоточиться, – пробормотал я, интуитивно направив руку в сторону иконки почты.

Нажимаю.

«Вам пришло новое сообщение».

– А так это действительно сообщение, а то я думал, что мне мерещится.

Открыв сообщение, я его внимательно изучил.

«Привет Илис. Зная, сколько ты спишь, я уверен, что прочитаешь ты сообщение уже в полдень, хотя мы договорились встретиться. Помнишь?».

– Помню, – буркнул я себе недовольно.

«…но сейчас не об этом. Сегодня утром я продал весь лут через торговую площадку, думаю, результат тебя поразит: тысяча семьсот золота на человека, и ещё мы получим по три сотни золотых по квесту. Итого в сумме по две тысячи каждому. Буду ждать тебя сегодня в четыре часа после полудня у здания администрации города, думаю, к тому времени ты оклемаешься. Там и расскажу всё остальное. Аскар».

– А сколько вообще времени? А то мой внутренний механизм распознавания времени барахлит.

Сделав несколько больших шагов в сторону окна, я глянул на улицу. Как только я открыл шторы, так старательно защищающие меня от слишком раннего подъёма, в глаза ударила вертикальная струя солнечного света. Слегка пощурившись, я таки смог разглядеть, что солнце находилось в зените, а значит, времени было как раз где-то в районе двенадцати.

– «Отлично. Есть время перекусить», – подумал я одеваясь.

Медленными ещё сонными шагами я спустился на первый этаж и поздоровался с Миросом.

– О-о, Илис, ты наконец-таки проснулся. Голоден?

– Не то слово. То, что я просил…

– Да, да, точно, – прервал меня Мирос. – Я как раз раздобыл всё нужное. Кстати, мы же вчера закололи телёнка, украсить им твой омлет?

– Делай, что хочешь, я готов съесть хоть десять.

– Ну… раз так, тогда в подарок получишь жаркое и пару лепёшек, а вот за пиво придётся заплатить, ты же выпьешь?

– Выпью, – твёрдо отрезал я, усаживаясь за стол.

Я сел на резную скамейку, которую за несколько дней моего отсутствия успели обтянуть кожей и сделать гораздо мягче, и развалился. Вскоре мне принесли мои блюда. Без преувеличения, это была самая приятная и вкусная еда, что я ел за последние несколько лет своей жизни. Омлет, как и говорил Мирос, был украшен вырезкой из телятины в кисло-медовом соусе со смесью пряных трав, а жаркое, как только я его открыл, обдало меня горячим паром и отчетливым запахом душицы.

Когда всё было съедено, а живот увеличился в размерах, я положил руки на горшочек, в котором остались лишь приправы. Упёршись подбородком в его глиняный край, я прикрыл глаза. В нос ударил приятный запах молотого перца из горшка и, казалось, что даже гости слегка притихли в этом месте.

Я не на шутку раздумался, погружаясь в приятную послеобеденную дремоту. То, что я попал в этот мир, не так уж и плохо. Может быть это судьба? В конце концов, я постоянно сыт, множество приключений ожидает меня, да и если тут можно обзавестись домом, то может оно нахрен мне сдалось, игру эту проходить. Вот найду сестру, остепенюсь и забуду прошлую жизнь, как самый жуткий кошмар.

Мои мечты прервала официантка, пытавшаяся отнять у меня глиняный горшок, в который я с такой жадностью вцепился и не хотел отпускать, хотя он и был пуст.

– А? Что? Да, забирайте, пожалуйста, – вежливо ответил я, отпустив выпуклую посудину, и приходя постепенно в сознание. – Хотя куда забирайте, верни, он мне нравится.

Солнце всё так же ярко светило, но было видно, что оно постепенно клониться в сторону заката, а значит, пора было уходить. Посидев ещё немного за столом, пропустив кружечку эля, я попрощался со всеми и побрёл в назначенное место.

За время, проведённое в этом городе, погода ни разу не подводила. Каждое утро я лицезрел всю полноту, всю голубизну неба и отблески яркого солнца в городском фонтане или его лучи, сходящиеся в лесных ручьях. Казалось, что погоду тут не испортить ни чем. Хотя порой хочется видеть раскаты грома и чувствовать леденящий кожу дождь, падающий с неба.

Около администрации уже стоял Аскар и, заметив меня – помахал рукой. Я помахал в ответ

– Здорово, дружище. Пойдём скорее, Меди уже внутри.

Он взял меня под руку и побежал внутрь. Забегая, я смог краем глаза заметить Намедию. Она рассматривала настенные фрески и отделку администрации. Впервые оказавшись в этом мете я и сам выпучил глаза и широко разинул рот, увидев всего лишь внешнюю отделку. Внутри… всё было по-другому. Высоченный свод, уходящий на несколько этажей вверх, в сочетании с дневным светом из панорамных окон, создавали впечатление, что макушку изнутри не видно, что она высоко в  облаках и как бы разделяет администрацию на две части. Эти части соединялись между собой мостами-арками, толщиной не более двух метров, без опоры для рук. На сплошных стенах каждой стороны можно было разглядеть картины королей, правивших на протяжении многих лет, а рядом с ними из стен вырастали статные фарфоровые фигуры мужчин и женщин в висячих балахонах с манускриптами в руках. Широкая многоступенчатая лестница делала три изгиба, чтобы подняться на новый этаж и на каждом таком пролёте собирались пучки возвышенных колонн и полуколонн, поддерживающих свод.

Волочась за Аскаром, и разглядывая эту красотищу, я всё-таки успел окликнуть нашу спутницу.

– Меди, поспешим.

– Да? Я это… бегу.

Через пару минут мы уже стояли в огромном тронном зале в ожидании короля, но тот был, видимо, настолько занят, что не смог выйти к нам, хотя по мне так занятостью тут и не пахло. Вместо короля на награждение пришла его дочь – принцесса Оливия. И даже то, что к нам вышла принцесса, было уже большой честью. В тот момент, когда появилась Оливия, заместитель короля зачитывал нудные речи. Речи были в основном о том, как мало в этом городе героев и о том, что им посчастливилось нас найти, что зло, обитавшее в том подземелье, больше не вернётся. Аскар пытался перефразировать его речи, Намедия что-то тихо и невнятно шептала мне на ухо – но я не слушал их, не обращал внимания. Мой взор был прикован к ней.

И когда она входила в зал, и даже когда она просто стояла и ждала, пока закончится речь, я не мог не замечать её красоту. Она была яркой представительницей королевской семьи, рыжеволосая и зеленоглазая. О таких людях обычно говорят, что их любит солнце. Как и