домов плитки и черепицу, расшвыривая их на сотни метров. Я прикинул, что этот обстрел мог быть последними залпами нашей артиллерии, которая использовала свои последние снаряды, чтобы подавить позиции советской артиллерии в городке. Последняя, однако, поставила довольно плотный заслон артиллерийского огня перед въездом в городок, который нам пришлось бы преодолевать, даже если бы мы смогли справиться с ИС. Не думаю, что наша «Пантера» стала бы большим подспорьем, вмешайся она в эту схватку – сражаться с ИС под силу только «Королевским Тиграм». К тому же мне не надо было даже пересчитывать наши боеприпасы – я и так прекрасно знал, что у нас осталось едва ли двадцать бронебойных снарядов да десяток осколочно-фугасных. Этого едва бы хватило на то, чтобы прорваться через городок, через равнину до соединения с 12-й армией и на проход по пробитому ею коридору.

Поэтому я старался спрятать мою «Пантеру» среди остатков разрушенного сарая, где балки и обломки стен скрывали наш профиль, и, зная, что группа «наездников» прикрывает наш тыл, лихорадочно соображал, как бы нам получше добраться до городка.

Я видел, как все четыре «Королевских Тигра» ведут огонь по трем стоящим в танковых окопах ИС, более высокую скорострельность башенных орудий наших танков как преимущество компенсировала ультранизкая позиция врытых в землю ИС. «Тиграм» не удавалось поразить советские машины, тогда как они сами получали попадания в свою носовую броню снарядов мощных орудий, которыми были вооружены «Сталины». Один такой снаряд попал «Тигру» в маску орудия, рикошетировал от нее вниз и пробил крышку люка механика-водителя, расположенного под стволом орудия. Сорванная крышка люка взлетела в воздух, а затем сквозь открытый люк изнутри «Тигра» вырвался сноп искр. Меня передернуло при мысли о том, что сейчас советский снаряд мечется внутри корпуса танка, отражаясь от его стальных бортов и прокладывая себе дорогу сквозь любую человеческую плоть, которую встречает на своем пути. Мне пришлось видеть немало внутренностей подбитых танков – наших и советских, – и я хорошо знал, что подобные попадания творят с плотью и костями экипажа. Крышки башенных люков «Тигра» вылетели от взрыва боеприпасов в танке, из всех его отверстий выплеснулись языки пламени. Танк стал окутываться пламенем горящего бензина – и в этот момент остальные «Тигры» отомстили за своего погибшего собрата, секунд на десять сосредоточив свой огонь на одном из врытых в землю «Сталинов».

При виде этого мой башнёр негромко хмыкнул. Через свой телескопический прицел он куда лучше меня мог наблюдать все происходящее – но даже я увидел, как «Сталин» получил подряд три, а затем еще четыре попадания снарядов, как большой пласт металла отлетел от его башни и закрутился по земле. Находившиеся в его башне боеприпасы сдетонировали и взорвались, выбросив тела экипажа в воздух, окутанные искрами и пламенем. Они еще только падали на землю, как «Королевские Тигры» перенесли весь сосредоточенный огонь на другой ИС, который тут же получил попадание в ствол башенного орудия там, где оно соединяется с башней.

Орудие «Сталина» тут же грохнулось вниз, а громадная машина стала задним ходом выползать из своего танкового окопа. В небе вспыхнули зеленые и оранжевые ракеты, и в этом зловещем освещении мы увидели, как ИС отошел на несколько метров, выставив свою корму под прицел наших «Тигров», поскольку забирался задним ходом на скат окопа. В этот момент один 88-миллиметровый снаряд пробил ему передний броневой лист, а другой поразил моторный отсек. Потеряв ход, русский танк сполз вниз, в свой окоп, его экипаж в горящей одежде и тлеющих шлемах стал выбираться через люки. Я было решил, что «Тигры» уже покончили с ним – но один из упорных эсэсовских башнёров все же решил добить этого монстра осколочно-фугасным снарядом, который взорвался прямо посреди корпуса «Сталина».

Мой башнёр снова хмыкнул.

Русские танкисты, выбирающиеся сквозь люки, были разорваны этим взрывом точно напополам – их торсы взрывная волна отбросила далеко от танка, а остатки их тел остались в люках, блокировав все выходы из машины. Когда ИС загорелся, последовавший вслед за этим взрыв разнес его корпус на части.

Третий ИС, оставшийся теперь один против трех противников, все же продолжал вести огонь по «Королевским Тиграм». Я восхитился его командиром, когда его боевая машина, избиваемая рикошетирующими от башни снарядами, задним ходом выползла из своего окопа на открытое пространство. Для этого героя не существовало отступления, даже если никто и никогда не узнает про его подвиг. Он отважно бросился на превосходящего противника, увлекая с собой свою машину и свой экипаж.

Все закончилось через несколько секунд, когда «Сталин» стал набирать скорость навстречу трем «Тиграм», явно намереваясь таранить одного из них. Выстрелы «Тигров» перебили ему гусеницу, советский танк по инерции развернуло на равнине, а три германских танка молча стояли, наблюдая, как советский колосс медленно сползает в большую воронку и утыкается там орудием в землю, воздев задние катки к небесам. Машину стали медленно лизать языки пламени, но «Тигры» уже двигались к ней, а затем миновали ее, и их угловатые очертания высветились на фоне предместий горящего города, куда они стали удаляться.

Моя «Пантера» также последовала за ними, прикрывая сзади боевую машину нашего Капо, которая тоже покинула укрытие и заняла свое место в колонне. Оглянувшись назад, я сквозь смотровые приборы командирской башенки увидел при свете опускающихся парашютных ракет и горящих машин, что едва ли не вплотную за нами следуют сотни людей: фронтовые части вермахта, войск СС и беженцы в машинах, на телегах, пешком и на бронетранспортерах – вся наша колонна, идущая на прорыв, медленно втягивается в хаос горящего городка Хальбе.

Битва при Хальбе

Хальбе некогда был похож на один из тысяч маленьких городков, рассыпанных по всей Германии: деревянные дома, лавки торговцев, рыночная площадь, кирха, простенькая железнодорожная станция. В его домах, квадратных и опрятных, жили зажиточные фермеры и торговцы. Но в эту апрельскую ночь городок был освещен парашютными ракетами и пламенем, вырывающимся из-под его черепичных крыш и из-за деревянных ставен.

Я высунулся из люка башни, чтобы лучше видеть дорогу и при необходимости давать указания механику-водителю. Первое, что я увидел в садах на окраине города, были тела его мертвых жителей, разбросанные повсюду, – двадцать или тридцать человек всех возрастов, похоже попавших под артиллерийский обстрел. Миновав их мертвенно-бледные тела, мы проследовали за другими танками на главную улицу городка.

Когда все остановились, я осмотрелся по сторонам.

Наши «Королевские Тигры» остановились вдоль главной улицы городка, их башни находились на уровне верхних