Пришлось открыть глаза, хоть сделать это оказалось не так-то и легко! Мы до сих пор были в саду, только уже не возле Грота, а у подножья лестницы, ведущей к вилле. Михаил держал меня на руках, в его глазах была такая тревога и что-то ещё, совсем мне не понятное. Увидев, что я пришла в себя, он улыбнулся кончиками губ, и мы практически взлетели по лестнице. Через несколько секунд он уже укладывал меня в кровать.

— Где ты была? — раздражённо спросил он, а я, решив, что он обратился ко мне, уже приготовилась оправдываться.

— Я вышла буквально на секунду, — дрожащим голосом прошептала Клодия, которую я не заметила.

— Никаких романов на рабочем месте! Ты забыла содержание договора? Так я лишаюсь даже не одного телохранителя, а сразу двух! С ним я ещё разберусь! — разъярённо прорычал мой супруг, отчего я лишь прикрыла плотнее глаза и вжалась в мягкую перину. — Такой халатности я от тебя не ожидал! Мне придётся…

Неужели из-за моего неожиданного лунатизма он уволит Клодию?

— Нет! Пожалуйста! Не надо! Я хочу, чтобы именно она была моей камер что-то там! — я резко вскочила на кровати и испуганно посмотрела на Михаила.

Его лицо было вновь обезображено жуткими шрамами, а в глазах пылал такой гнев, что мне самой захотелось уволиться, развестись и вообще сделать всё что угодно, лишь бы он больше никогда так не смотрел.

Клодия даже не шелохнулась. Она так и стояла, сложив руки, будто провинившаяся школьница. Мне удалось заметить, как по её щеке катиться одинокая слезинка. Михаил точно пришёл в себя, глядя то на внезапно приободрившуюся меня, то на готовую к любому наказанию ведьму:

— Сюзанна, немедленно ложись! Ты слишком слаба! — он вновь посмотрел на горничную. — Принеси ей что-нибудь для восстановления, — Клодия тут же выскочила из комнаты. — Как ты оказалась в саду? — уже спокойно спросил он, когда я улеглась и накрылась одеялом, меня потряхивало от холода.

Присев на край кровати, Михаил не смотрел мне в лицо, делая вид, что поправляет одеяло.

— Я не знаю. Я очнулась уже там, — растерявшись, ответила я. — Я и сама не знала, что лунатик.

— Это уж вряд ли, — усмехнувшись, ответил муж. — Что с тобой было возле Грота? — тёмные глаза пытливо посмотрели на меня, казалось он готов к тому, что я могу солгать.

Неожиданно для самой себя, я ощутила внутренний протест. Какая-то часть меня не желала, чтобы Михаил узнал правду, и я просто молчала, не зная как выйти из ситуации.

— Ты ведь здесь была раньше? — неожиданный вопрос застал меня врасплох. — И, наверное, слышала о Геракле и двух тропах? Вижу по лицу, что слышала. Почему же ты не хочешь признаться, что кто-то пытался заставить тебя сделать выбор? — Михаил взял мою дрожащую руку и мягко сжал. — Когда же ты поймешь, что я тебе не враг, Кудряшка?

Прозвище, которое мне ещё в детстве дала Соня, знало не так уж много людей, а муж использовал его далеко не впервые. Видимо, Михаил вытащил его из моей памяти, пока мог читать мысли. Или ему тоже нравится старый фильм с Джеймсом Билуши. Это не совсем то, о чём стоило сейчас думать, но нежность в голосе Михаила окончательно завела меня в тупик.

— У нас ещё есть время, чтобы лучше друг друга узнать, — сказал он и, отпустив мою руку, встал с кровати. — Надеюсь, ты не пожалеешь, что заступилась за Клодию. Влюблённые телохранители не лучший вариант. С этой ночи твой Бармалей будет спать здесь.

В комнату как раз возвратилась горничная, и Михаил стремительно удалился. Оставив после себя едва уловимый аромат сандала. Выпив неизвестную золотистую жидкость с привкусом меда и лимона, я откинулась на подушки и, наконец, спокойно уснула.

Завтрак я благополучно проспала, а вот за обедом меня ждал сюрприз. Михаил, видимо, решил, что моё общество ему интереснее, чем смартфон и поразил меня своим красноречием. Он рассказывал мне о человеке, создавшем прекрасный сад за окнами виллы, о гениях своего времени работавших над гидравлической системой фонтанного комплекса и инженерах-творцах невероятного музыкального фонтана, снабжённого трубами, создающими удивительные органные мелодии.

Уж не знаю, что послужило благодушному настроению моего супруга, но сегодня он показался мне совсем другим. Я как завороженная слушала его бархатистый голос, который оказался очень чувственным, стоило уйти ледяному тону высокомерного сноба.

— Приглашаю тебя на прогулку, — улыбнувшись, сказал Михаил, а я зависла, любуясь его прекрасным лицом.

— Да, конечно, — я улыбнулась в ответ, представляя, как убого это выглядит на его фоне.

— У тебя очень красивая улыбка, Кудряшка, — я даже опустила взгляд, проверяя, не потеряла ли подарок Амодея. Хрустальная слеза никуда не делась. — Не забудь пригласить Бармалея, он будет очень рад. Он с утра такой радостный — Клодия сообщила ему, что он теперь ночует в твоей спальне, — усмехнувшись, добавил Михаил, и я окончательно утонула в его невероятных глазах.

Мы больше часа гуляли по парку, день был солнечным и в меру жарким. С реки дул прохладный бриз, освежая разгорячённую кожу, а ведь ночью тут было так холодно. Воспоминания заставили зябко погладить плечи.

— Ты замерзла? — тут же поинтересовался Михаил, и от этого простого вопроса хотелось запеть.

Никогда не думала, что мужская забота это так приятно.

— Нет, просто вспомнила своё ночное путешествие, — за время прогулки мы так ни разу не подошли к Гроту. — Я не знаю, почему не захотела об этом говорить. Это как борьба внутри, понимаешь? — неожиданно для самой себя я не только озвучила причину своего молчания, но и обратилась к мужу на «ты». — Понимаете… — спохватилась я, но было поздно.

Михаил так довольно улыбнулся, что на водной глади рыбных садков появились солнечные зайчики от его улыбки:

— А я всё ждал, когда же ты прекратишь мне выкать, — он взял меня за запястье, горячие пальцы скользнули по руке и ласково погладили ладонь. — Мы — муж и жена, Сюзанна. Я буду очень рад, если ты продолжишь обращаться ко мне на «ты», и попытаешься, хотя бы иногда, мне доверять. Я могу на это надеяться?

Этот вопрос настолько кардинально отличался от всего, что Михаил говорил мне раньше. Словно я сейчас слышала абсолютно другого человека. От удивления я смогла только кивнуть, чем вызвала тихий смешок.

— Сью! Там!

— Там такое, Сью!

— Ты должна посмотреть!

Бармалей очень не вовремя вклинился в разговор, я чувствовала, что дело неуклонно шло к поцелую!

— Что там случилось? — повернувшись к трёхголовому озорнику, спросила я.

Холодный нос уткнулся мне в руку