Ускорившись, я свернула на лестницу и начала спуск. Кажется, уже начинаю привыкать, что живу в большом доме.

Маленькие, но сильные ладони впились в мои запястья.

– Королева, я могу пойти пешком.

– Будешь бурчать, в окошко выкину.

– Нестрашно, мы уже почти на первом этаже.

– Наглая ты рожа. – Я остановилась и впилась взглядом в нахально-безмятежное лицо пикси.

– Правильно «Наглая симпатичная рожа».

– Зараза! Вот сейчас ты можешь мне сказать, зачем напал на Робина?

Он закатил глаза:

– О боги! Он у нас Ро-о-обин…

Я встряхнула пикси, но даже моя грубость не стерла с его губ злорадную ухмылку.

– Это из-за его матери? Ты думаешь, она будет мне вредить через него?

– Мне не нравится, что он тебя охмуряет, – прямо ответил Айвен.

Убийственная честность, черт побери.

– А ты написала письмо моему отцу? – вдруг перескочил он на другую тему.

Забыла!

– Я в процессе, – буркнула я и все-таки выпроводила пикси на улицу.

Хороша же королева. Что-то наобещала и юлит.

Я ожидала, что к моему приходу Джейми со своим новым другом разгромит всю гостиную. Мальчишки в любом возрасте мальчишки, а если еще в звериных шкурах, то все – объявлен Праздник непослушания. Но нет. Оба чинно сидели на диване и болтали о чем-то своем. Как только я вошла, гость тут же встал, решив продемонстрировать графское воспитание, и Джейми дернул его за сюртук бутылочно-зеленого цвета.

– Не вставай, это же не королева Англии.

С доброжелательной улыбкой я опустилась в ближайшее к ним кресло.

– Правда, Робин, к чему эти церемонии? Чувствуй себя как дома.

– Не надо «как дома», у него же там злая мама, – выпалил сыночек.

Одно слово – ребенок. Хотя чего зря переживать, мы же все равно отказались от затеи играть в ничего не подозревающих лисичек.

К своей чести, граф Блэкмун не покраснел, как накануне во время ужина.

– Вы хотите поговорить о моей семье, ваше величество? Поэтому вы меня пригласили?

На его лице промелькнуло искреннее удивление, когда я закинула одну ногу на другую. Нежелательно выглядеть в его глазах развязной, только привычки быстро никуда не денешь.

– Слушай, раз мы друзья, не надо называть меня величеством. Просто Вика или Викки. И да, ты прав. Надо обсудить ваши семейные проблемы. Некрасиво совать свой нос в чужие дела, но какие же они уже чужие, если графиня видит во мне средство для достижения своих целей… Господи, Бернард! Ты меня напугал!

Возникший совершенно бесшумно из ниоткуда призрак поставил на низкий столик поднос с принадлежностями для чаепития.

– Прошу прощения. Не обращайте на меня внимания, я всего лишь дворецкий.

Не добавил «ваше величество». Ну хоть кого-то выдрессировала.

Как только он нас оставил, я, как хорошая хозяйка, принялась разливать чай. Он был таким душистым, что меня на несколько секунд охватило чувство умиротворения. Не дожидаясь чая, Джейми цапнул крекер из вазочки.

– И все же наши проблемы – это наши проблемы, – легко сказал Робин, словно не было паузы. – Вы не обязаны соглашаться нам помогать.

– А как же многовековая дружба наших семей? Соседские отношения, в конце концов? К тому же ты говорил, что от меня, по сути, ничего не требуется. Кроме присутствия на ритуале, как талисмана или батарейки.

Робин поднял чашку, но не спешил подносить ее ко рту.

– Надеюсь, Вика, моя честность вас не отпугнет.

«Твоя честность не может быть страшнее твоей мамы», – подумалось мне.

– Я не хочу терять титул. – Он опустил глаза, как в поиске чаинок на дне чашки. – Возможно, я действительно подлый эгоист, но я скорее застрелюсь, чем добровольно передам титул Кендрику. Он недостоин его.

Ладно уж. Пора открыть карты и перестать ходить вокруг да около.

– Мы всё знаем, – мягко, стараясь избежать обличительного тона, сказала я. – Мы в курсе, что мать хочет наделить Кендрика силой и титулом, а тебя женить на мне.

Никогда до этого не видела, как захлебываются чаем аристократы. Наш граф звучно клацнул зубами о стенку чашки и, булькнув, пролил немного горячего напитка себе на подбородок. На автомате извиняясь, он достал белый платок и промокнул лицо.

– Да ты не бойся. – Джейми похлопал его по плечу. – Жениться на Вике нестрашно. Она хорошая.

Робин же пребывал где-то в своих мыслях.

– Лунная богиня… Вы не должны были это узнать. Это же так низко.

– Мне по душе честные отношения, – напомнила я. – Так что предлагаю во всем разобраться цивилизованно. И не щелкай клювом, бери печенье. А то у нас тут завелась маленькая саранча.

Активно жующая «саранча» что-то промычала с наигранной обидой.

Я думала, посрамленный граф рассердится и уйдет. Или умрет от смущения на месте, а потом уйдет. Однако же он вдруг расслабился и спокойно, как бы непринужденно взял крекер.

– Я как будто снова избавился от цепей. – Робин громко хрустнул лакомством. – Очень рад, что не придется самому вам все это рассказывать и мучительно ждать вашей реакции. Представляете, полночи не спал, все думал об этом.

Мне не мерещилось, он и вправду выглядел как человек, только что сбросивший тяжкий груз. Невидимый кокон отчуждения треснул. Даже движения парня вновь стали плавными, как у пантеры.

– Итак, что мы имеем? – Я отставила чашку и прилегла на широкий подлокотник. – Ты не хочешь, чтобы я помогла Кендрику обрести силу. Титул ты ему так просто не отдашь. Но ваша матушка не успокоится, пока не добьется желаемого. Что делать будем?

– Я бы сказал «ничего», но меня очень беспокоит Дейла. Мина подозревает, что та в интересном положении.

Навострила ушки. Хорошо, что не пришлось выдавать тайну Дейлы. И плохо, что раз молоденькая девушка что-то заподозрила, то это уж точно не укрылось от опытной женщины. От злобной графини.

– Существует темный ритуал, с помощью которого можно забрать силу перевертыша у ребенка, желательно близкого кровного родственника. Не буду скрывать, когда-то мама пыталась проделать это со мной, но моя воля не позволила этому свершиться. Не лучшее мое воспоминание. – Робин поморщился и доел печеньице.

Джейми встрепенулся:

– Твою маму надо посадить в тюрьму.

– Она сама туда кого хочешь посадит, – ответил Робин, и на шутку это было мало похоже.

Я поменяла позу на более удобную.

– Неужели ты готов рискнуть жизнью еще не родившегося племянника? Что же пострадает, кроме твоей гордости, если брат получит силу и титул?