— Ты собираешься позволить ему сгнить и раскрошиться, как дом Ашеров[17]? — спросил Сэм.

— Нет, я хочу расчистить здание, побелить его и выставить на продажу. Родители Лиама теперь живут на своем личном острове, так что у него есть дом — его папа и мама продали его ему за доллар, так как он их единственный ребенок. У меня есть дом деда, поэтому я не нуждаюсь в другом. И я не останусь здесь навсегда.

Сэм засмеялся:

— И ты думаешь, люди просто забудут то, что здесь произошло? Туры по призракам будут продолжаться вечер за вечером. Таня была убита и обнаружена в музее, так что история никогда не умрет.

— Как и предположение, что убил ее я и я же поместил труп в музей, — сказал Дэвид. — Если только…

— Если только ты не разгадаешь, кто в действительности сделал это, — прервал Сэм. — Ну, я могу это понять. И если я тебе понадоблюсь, можешь на меня рассчитывать. Я снял номер в конце Дюваль. А вот номер моего мобильника. — Он написал его на салфетке. — Позвони в случае надобности.

— Обязательно. Вообще-то у меня есть к тебе несколько вопросов.

— Например, где я провел ночь двенадцатого числа? — спросил Сэм.

— Разумеется. Ты видел твою сестру тем вечером? Я пытаюсь отследить ее передвижения.

— В надежде, что они приведут тебя к убийце?

Дэвид кивнул.

— Так где ты был в ту ночь?

— В ту ночь? Ведь ты нашел ее утром… Полиция заявила, что ее убили где-то между семью и девятью вечера двенадцатого числа — накануне. Музей был открыт до полуночи, поэтому после полуночи убийца принес туда ее тело, чтобы ты обнаружил его во время первой экскурсии следующим утром.

— Все думали, что Таня уехала в Огайо, — сказал Дэвид. — Так считали и твои родители, которые вначале сердились, что она уехала не попрощавшись. Я не ожидал увидеть Таню, поэтому не искал ее. Убийца где-то ее прятал, а потом принес в музей, уже после закрытия.

— В тот вечер я пил в компании друзей в баре на Дюваль-стрит. Видел ли я сестру? Да. Я позвал ее выпить с нами.

— Выпить на Дюваль? Как странно, — сухо заметил Дэвид.

— Те из нас, кто живет в раю, знают, что ты не можешь напиваться каждый вечер. Знаешь, что она мне сказала? — спросил Сэм.

— Что?

— То, что я пытался объяснить тебе. Таня пила для смелости. Она хотела быть сильной, когда увидит тебя. Ей нужна была храбрость, но не для того, чтобы попрощаться с тобой. Таня боялась спросить тебя, может ли она к тебе вернуться, и боялась твоего ответа.

Дэвид слышал это раньше. Но та же информация, исходящая от Сэма, причиняла боль.

Он не знал, правда это или нет. Он знал только то, что от этого болит сердце.

«Умирающая любовь, смертельная потеря» — название самой популярной книги, написанной на тему убийства Тани Барнард. Естественно, были дюжины газетных репортажей — ее сенсационная гибель широко освещалась по всей стране.

Кейти никогда не покупала эту книгу. Она чувствовала, что нельзя извлекать прибыль из современной трагедии.

Однако в тот день, возвращаясь с кладбища, Кейти приобрела книгу в одном из магазинов с товарами для туристов на Дюваль, торгующего сандалиями, одеждой, сувенирами и примерно десятью книгами, имевшими отношение к Кис. Две из этих книг содержали карты и исторические сведения, еще две были посвящены водному спорту на острове, одна повествовала об архитектурных стилях. Были также книги о Карле Танцлере, о призраках на Ки-Уэст и одна об убийстве Тани Барнард. Магазин принадлежал выходцам из Восточной Европы, недавно появившимся здесь, но город оставался маленьким миром, и покупка книги не стала секретом.

Кейти купила сэндвич с рыбой в одном из любимых ресторанов и направилась домой. До работы у нее оставалось несколько часов.

Субботний вечер обещал быть занятым.

Пятничные вечера начинали безумие развлечений на уик-энд, череду холостяцких вечеринок и прочего веселья на Ки-Уэст. К тому же на следующей неделе открывался праздник Фантазии, и многие готовились к будущей вакханалии.

Идя к дому с ленчем и чтивом в руках, Кейти внезапно испытала дурное предчувствие.

Был ясный день. Туристы появлялись повсюду — пешком, на велосипедах, в наемных мини-автомобилях. Музыка гремела из дюжины клубов. Сначала Кейти интересовало, не следует ли за ней какой-либо призрак, которому вдруг захотелось поговорить.

Может быть, Таня Барнард бродила по Ки-Уэст, видела брата и бывшего жениха и решила помочь им узнать правду?

Но, оглядевшись, Кейти не увидела ни одного призрака, которые появлялись из различных эпох, иногда замечая друг друга, а иногда нет. Около верфи часто околачивались испанские конкистадоры — многие мореплаватели, казалось, видели друг друга и собирались в доках, как если бы желали выпить пива и грога, подававшихся в современных портовых ресторанах. Пират начала девятнадцатого века заглядывал в «Капитана Тони», и ходил слух, что некоторые видели его.

Но сегодня мертвые отдыхали. Кейти понятия не имела, откуда взялось неприятное чувство, что за ней наблюдают.

Она ощутила это снова, добравшись до своего дома, и повернула ключ в замке, только убедившись, что за ней не следуют. «Бартоломью?» — пробормотала она, прежде чем надавить на ручку. Ее призрачный гость мог чувствовать, что с нею нужно обращаться более осторожно, чем обычно. Но, очевидно, Бартоломью все еще околачивался на кладбище. У него часто возникало желание подышать кому-нибудь в шею и напугать его. Он также заставлял шелестеть листья, а иногда стучал по стакану или другой твердой поверхности. Ему нравилось видеть хорошеньких девушек, визжащих от страха.

Временами Бартоломью следовал за турами по призракам. Он становился позади гидов и задувал их фонари. Кейти не винила его. После почти двухсот лет призрачного существования он нуждался в развлечениях. Но в данный момент Бартоломью вроде бы не подшучивал над ней.

Кейти шагнула внутрь и быстро заперла за собой дверь. Внутри она сразу почувствовала себя глупо, но тем не менее проверила замки. С сэндвичем, стаканом холодного чая и книгой она устроилась на диване в гостиной и начала читать.

Сначала автор нарисовала картину Ки-Уэст во время убийства, затем поведала историю Карла Танцлера и семьи Беккет. Их история была аналогична истории ее собственной семьи. Первый из Беккетов — Дэвид — был пиратом, который именовал себя капером, атакуя только испанские корабли от имени Великобритании. Беккеты покупали земли, часто неудачно, становились грабителями потерпевших крушение кораблей и ловцами губок и к восемнадцатому веку наконец разбогатели. Они занялись туристическим бизнесом, когда времена кораблекрушений миновали, инвестировали деньги в различные авантюры. В середине девятнадцатого века семья могла в большей степени похвастаться недвижимостью, чем банковскими счетами. Немногие семьи были более уважаемыми. Ее собственная семья была названа наряду с Барнардами. Они не были самыми древними, как Уайтхеды и Саймонтоны, но некоторые их члены оставались известными и спустя десятилетия.