Первая причина приостановки немецкого наступления на Москву – советское сопротивление под Смоленском; вторая (но не менее важная) – сопротивление на других участках фронта. Именно упорная оборона Красной армии на флангах советско-германского фронта отвлекла соединения вермахта, предназначенные для удара по столице. Проводимая переброска 2-й танковой группы и 2-й армии на юг отнюдь не являлась тем мероприятием, которое создавало выгодные условия для «очищения позиции в центре», но была вынужденной и чрезвычайной мерой. Приостановка операций вермахта непосредственно против сил Красной армии, прикрывавших столицу, создавала для ОКВ и ОКХ проблему нехватки времени, грозила затяжной войной, к которой Германия не была готова.

Однако это не означало, что опасность, нависшая над Советским Союзом, уменьшилась. Напротив, германская армия готовилась к нанесению в ближайшие недели решающих ударов на Ленинград, Крым и Донбасс. Эти удары призваны были окончательно сокрушить советский военный потенциал и создать выгодные предпосылки для завершающего всю «восточную кампанию» наступления на Москву.

Нельзя не сказать в этой связи и о значении советской обороны под Киевом. С позиции сегодняшнего дня легко критиковать решение Ставки ВГК не отдавать врагу столицу Советской Украины и не отступать за Днепр (против чего, в частности, выступал в конце июля 1941 г. тогдашний начальник Генштаба РККА генерал армии Г. К. Жуков[130].

Действительно, впоследствии восточнее Киева было окружено и уничтожено несколько советских армий. Но сегодня ясно и другое – Гитлер не смог бросить все силы на захват Москвы, не взяв Киева, не обезопасив южный фланг ГА «Центр». Немцы повернули свои войска с главного направления, но потеряли при этом время и силы. Благодаря отсрочке наступления на столицу Советскому Союзу удалось подготовить новые резервы. Значительная их часть была направлена затем на Юго-Западный фронт, чтобы закрыть образовавшуюся там брешь, но основная масса свежих советских соединений перебрасывалась к Москве и участвовала впоследствии (начиная с конца октября – ноября месяца) в Московской битве. Во многом благодаря этим резервам столица была спасена. Некоторые современные исследователи отмечают, что войска Юго-Западного фронта в любом случае были обречены на тяжелое поражение[131].

Возвращаясь к событиям того времени, необходимо еще раз подчеркнуть, что изложенные выше мнения о продолжении вермахтом кампании в России и в 1942 г. отражали реальную обстановку на фронте в конце августа – сентябре 1941 года. Однако генералы в войсках имели твердое намерение взять Москву и завершить войну к концу 1941 г. Гитлер также надеялся, что после уничтожения советских войск на Украине появятся хорошие шансы наступления на главном направлении.

Штаб ГА «Центр», сообразуясь с новыми задачами, отдал 24 августа 1941 г. приказ о проведении дальнейшего наступления (приказ № 900/41), указав, что главной задачей является «взаимодействием внутренних флангов ГА “Центр” и ГА “Юг” уничтожить 5-ю советскую армию до того, как ей удастся отступить на линию Сула, Конотоп, р. Десна… закрепиться в районе восточнее среднего течения реки Днепр и продолжать операции в направлении Харьков». Для выполнения этой задачи группе предстояло наступать в южном направлении. Ближайшей целью для 2-й армии и 2-й танковой группы были предмостные плацдармы между Черниговым и Новгород-Северским[132].

25 августа, в дополнение к этому приказу, фон Бок в телеграмме, направленной в 9-ю армию (для информации также в 4-ю армию и 3-ю танковую группу), определил задачи для соединений, действующих и на левом (северном) фланге его группы: «…Намерением главного командования сухопутных войск, – отмечалось в телеграмме, – является уничтожение русских сил, расположенных западнее Валдайской возвышенности…» 9-я армия должна была завершить бои у Великих Лук. После разгрома «незначительных русских сил» командование группы армий намеревалось создать «особенно выгодный, экономящий силы фронт, чтобы окончательно ликвидировать угрозу глубокому флангу ГА «Север» и одновременно создать выгодный плацдарм для участия в последующей операции в общем направлении на восток.[133]

Однако дальнейшие глубокие операции в направлении Валдайской возвышенности пришлось пока отложить. Пехотные соединения 9-й армии сменяли на позициях части 3-й танковой группы, которые, в свою очередь, должны были получить пополнение. Как отмечалось в отчете о боевых действиях 3-й танковой группы за 12 июля – 10 августа 1941 г.: большие потери, физическая нагрузка на войска, ожесточенное сопротивление противника, способствовали появлению у войск необходимости пополниться и получить отдых, что было удовлетворено командованием. О продолжении наступательных операций пока еще не было принято решения[134].

Немецкие генералы продолжали рассчитывать, что завершение сражения у Смоленска и в районе Невеля создаст условия, когда им «не придется считаться с каким-либо серьезным сопротивлением противника и сплошной крепкой обороной на пути наступления до самой Москвы»[135]. Казалось, германское командование не могло не видеть, что под Москвой сосредотачиваются крупные силы Красной армии, которые к тому же непрерывно контратаковали части вермахта, однако немцы не считали их способными противостоять натиску германской армии.

Как уже отмечалось, директива фюрера от 21 августа 1941 г. осложнила подготовку операций ГА «Центр» в направлении советской столицы. Командование сухопутных войск, группы армий «Центр», некоторые командующие германскими объединениями были против упомянутой директивы, и ряд генералов пытались убедить Гитлера в необходимости ее отмены. Они обратились к фюреру и настаивали на том, чтобы он издал распоряжение о немедленном возобновлении наступления на Москву. Историк А. Кларк в своей работе «Барбаросса» пишет, что начальник генштаба ОКХ генерал-полковник Ф. Гальдер, пытаясь повлиять на верховного главнокомандующего и доказать ему необходимость продолжения операций на московском направлении в 1941 году, решил использовать для поддержки одного из талантливых немецких генералов «с фронта». Отправляясь в двадцатых числах августа в ставку Гитлера, он взял с собой Г. Гудериана. Однако Гитлера это не смутило. Он успокоил командующего 2-й танковой группой и убедил его в том, что планы, намеченные в новой директиве, не отменяют удара по Москве. Как отмечал впоследствии Гальдер, фюрер посулил Гудериану, в том числе, лавры триумфатора очередного сражения и обещал не делить его объединение по частям, а использовать целиком против советского Юго-Западного фронта[136].